Размеры сибирских рек в сравнении с индийскими реками

Дата добавления: 2014-11-24 | Просмотров: 1608

Еще одна река, достаточно уверенно распознаваемая на местности в качестве реки Оби, это Биас (Гифас). A.M. Малолетко в «Палеотопо-нимике» пишет, что на Оби проживало много племен и народов, дававших ей свои названия. Угорские народы ханты и манси в низовьях реки называли ее Ас «большая, крупная река». Самодийцы в верховьях назы-вали ее Би «вода», и сейчас река, вытекающая из Телецкого озера, называется Бия. Сливаясь возле Горноалтайска с Катунью, Бия образует Обь.

p>Таким образом, мы вправе предполагать, что Александр Македонский в своем восточном походе доходил до реки Оби и, надо думать, не мог не заглянуть на Томь. На реке Биас его войско взбунтовалось. Дж. О. Том-сон пишет: «У одного из авторов говорится, что солдаты будто бы жалуются, что их затащили в другой мир, по ту сторону солнца и звезд, к берегам океана, полного чудовищ и окутанного вечным мраком, с неподвижными волнами, в которых в изнеможении умирает все живое». [127, с. 193]. Это потрясающее по точности и живописности описание Северного Ледовитого океана свидетельствует, что войско Александра взбунтовалось темной полярной ночью в устье Оби.

Согласно официальной историографии от реки Биас Александр повернул назад, затем спустился по Инду к его устью и оттуда по пустыне привел свое войско в Вавилон.

Совсем другую картину перемещений Александра рисует поэтическая традиция. У Низами говорится, что «после Дария» Александр через Дербент, Рей и Хорассан отправляется в Индию, оттуда в Китай, затем через кыпчакскую степь идет на русов и долго и трудно здесь воюет. После этого он идет в страну мрака, где строит стену против яджуджей и мад-жуджей, затем посещает город Правды и возвращается в Рум. [84].

Надо оговориться, что историки в большинстве своем очень негативно относятся к поэтическим текстам в качестве источников информации и предпочитают не опираться на них в своих построениях «исторической правды». Другие, как, например академик И.Ю. Крачковский, напротив, призывали бережно относиться к информации, взятой у средневековых поэтов, поскольку в традициях тогдашней поэзии было бережное отношение к факту, к истине, и искажать их было недопустимо. Вот как сам знаменитый персидский поэт Низами Гянджеви характеризует свой подход к своему поэтическому творчеству:

Ясность мысли моей — от источников знанья. Все науки познав, я добился признанья. [84, с. 19].

Согласно поэтической традиции, Александр имел не мелкие стычки со скифами, а ввязался в изнурительную войну с ними. Низами, например, значительную часть прославляющей подвиги Александра поэмы «Искендер намэ» (ок. 1203) посвящает описанию войны Александра с русами, так он называет скифов. Достаточно сказать, что войне Александра с Дарием в поэме посвящено вдвое меньше страниц, чем войне с русами. Отсюда можно заключить, что эта война с русами была затяжной и безрезультативной для Александра. Отчаявшись и уже не надеясь победить грозного противника, «поэтический» Александр со вздохом признается, что зря ввязался в эту войну, что будет он непременно побит и вообще скулит как замерзший щенок.

Схвачен страхом — ведь рок стал к войскам его строгим,

Ирумийцам полечь суждено будет многим, —

Молвил мудрому тот, кто был горд и велик:

«От меня мое счастье отводит свой лик,

Лишь невзгоды пошлет мне рука небосвода.

Для чего я тяжелого жаждал похода!

Если беды на мир свой направят набег,

Даже баловни мира отпрянут от нег.

Мой окончен поход! Начат был он задаром!

Ведь в году только раз лев становится ярым.

Мне походы невмочь! Мне постыли они!

И в походе на Рус мои кончатся дни!»

Но тут вмешивается божественное провидение и Александр, как подлинный избранник богов, чудом побеждает русов (скифов). После этого он замиряется с ними и всячески им благодетельствует.

«И когда от вина цвета розы вспотели Розы царских ланит и в росе заблестели, Шаха русов позвал вождь всех воинских сил И на месте почетном его усадил. Вдел он в ухо Кинтала серьгу. «Миновала, — Он сказал, — наша распря; ценю я Кинтала». Пленных всех он избавить велел от оков И, признав, одарил; был всегда он таков. В одиночку ли тешиться счастьем и миром!»

Надо заметить, в исторических источниках есть смутные упоминания об этом замирении и предоставлении благ. Чешский историк Вацлав Г айк в «Чешской хронике» (1541 г.) приводит более поздний чешский пересказ текста Грамоты, дарованной Александром скифам (славянам):

«Мы, Александр, Филиппа, короля Македонского, в правлении славный, зачинатель Греческой империи, сын великого Юпитера, через Нектанаба предзнаменованный, верующий в брахманов и деревья, Солнце и Луну, покоритель Персидских и Мидийских королевств, повелитель мира от восхода и до захода Солнца, от Юга до Севера, просвещенному роду славянскому и их языку от нас и от имени будущих наших преемников, которые после нас будут править миром, любовь, мир, а также приветствие. За то, что вы всегда находились при нас, правдивыми, верными и храбрыми нашими боевыми и неизменными союзниками были, даем вам свободно и на вечные времена все земли мира от полуночи до полуденных земель Итальянских, дабы здесь никто не смел жить, ни поселяться, ни оседать кроме вас. А если кто-нибудь был здесь обнаружен живущим, то будет вашим слугой, и его потомки будут слугами ваших потомков. Дано в новом городе, нами основанной Александрии, что основана на великой реке по названию Нил. Лета 12 нашего королевствования с соизволения великих богов Юпитера Марса и Плутона и великой богини Минервы. Свидетелями этого являются наш государственный рыцарь Ло-котека и другие 11 князей, которые, если мы умрем без потомства, остаются наследниками всего мира». [23, с. 184].

Разумеется, упоминание в этом тексте славян вместо скифов, римских богов вместо македонских, итальянских земель (Итальянское государство складывалось куда как позже IV в. до н.э.) и государственных рыцарей свидетельствует, что текст чешской грамоты писался в Средневековье. Однако упоминание Нила говорит о том, что у переписчика грамоты имелся перед глазами некий гораздо более древний текст. В XIV—

XVI вв. просвещенные люди Европы, а писавшие Хроники несомненно относились к таковым, уверенно знали, что Нил расположен в Африке, русы к нему не имели никакого отношения. По-другому говоря, вставлять Нил в эту Грамоту в XVI в. было совершенно неразумно. А вот Александр и его сподвижники считали, что Нил расположен в верховьях Инда, более того, ассоциировали с верховьями Нила реки Акесин и Ги-дасп, то есть те места, где он воевал со скифами, называя их индами.

Согласно поэтической традиции, к Александру пришло посольство от местных жителей, слезно попросившее оградить их от злобного народа Яджудж и Маджудж, живущего в стране мрака. Александр согласился, но затребовал приготовить много меди и железа на месте предполагаемого строительства. Перед тем, как отправиться в страну Мрака для строительства стены, Александр решил освободить свое войско от раненых, больных, пожилых и от многочисленных женщин, сопровождавших его войско. Всю эту публику он разместил в подземном городе и там же оставил всю свою гигансткую поклажу — все сотни кубометров завоеванных сокровищ. После этого, делая по два перехода в день, он за месяц достиг страны Мрака, где и построил стену с воротами.

Каким путем он возвращался, неизвестно, по-видимому — другим. Вообще, Низами дважды обращается к сюжету сокрытия сокровищ в земле. Первый раз, пишет Низами на с. 255—257, перед походом в Дербент Александр раздал воинам всю свою казну. По совету мудреца Бу-линаса Александр зарыл свою часть добычи с тем, чтобы так же поступили другие. Так и случилось [84].

«Все он роздал войскам. До полночной поры Ратоборцы устало носили дары.»

«И зарыл он добычу свою меж развалин,

Знак поставил, и был он теперь беспечален.

И велел в тайники он все клады нести,

Ибо груз этот тяжестью был бы в пути.

И рассеялись все по нагорьям и долам:

Каждый в стан свой вернулся довольным, веселым.

Каждый знак свой поставил над ценным добром,

Над рубинами, золотом и серебром.

Но внемлите судьбы наущению злому:

Научила она Искендера иному.

Не пришлось им свой клад взять из глуби земной:

Царь домой возвратился дорогой иной,

А войскам, с их богатством сияющим, новым,

Для чего было то, что укрыто покровом?

Много явных сокровищ они обрели.

Что им клады под сумраком бренной земли!»

Второй раз Александр спрятал свою казну перед броском в страну Мрака. Александр находился в это время в стране родников на границе с Китаем:

«Изумрудный простор трепетал пред очами,

Тут и там озаренный живыми ключами.

Благотворен был воздух, светлы небеса.

И обильны плоды и красивы леса.

Блеск воды меж листвы, не изведавшей бури,

Словно ртуть на картине из гладкой лазури.

Мрели росы в травинках зеленых лугов,

Как в листках из финифти узор жемчугов.

Возле мест, где ключи сладкозвучно звенели,

Легкий след: здесь брели к водопою газели».

Описанная Низами ландшафтно-экологическая реальность нехарактерна для степной, горной и пустынной зоны Средней Азии, где гарцевал Македонский во время восточного похода. Но если он проник севернее, достиг «Трех Индий», границы Китая, города Правды, то все описания Низами соответствуют вполне реальным объектам. Китай на средневековых западноевропейских картах показан в верховьях Оби. Г ород Правды (Арта, или Арса) показан чуть южнее Телецкого озера, Иоан-нова Индия (Три Индии) с родниками типа «Сибирский Грааль»

— это Томское Приобье с геграфическими координатами столицы, до градуса совпадающими с координатами современного Томска.

И здесь мы переходим к важнешему для кладоискателей месту в поэме Низами. Отдохнув в родниковой местности, Александр готовился к броску в страну мрака, где жили яджуджи и маджуджи, чтобы, оградив их стеной, обезопасить народы, обратившиеся к нему за помощью. Однако, произведя смотр своим силам, обнаружил войско отяжелевшим.

«Изобильем смущен войсковым своих сил,

В область мрака идущий помедлить решил.

Не одна оказалась большая пещера Возле мест, где стоял стан царя Искендера.

Созволил тогда государь пожелать,

Чтоб в пещеры вместили всю лишнюю кладь.

И от тех, что с поклажей остались в пустыне Стало людно. Сей крайц обитает доные.

«Буни гар» — «глубь пещер» означает, и вот Вся земля эту область Булгаром зовет.

Шахи этой страны (так решившие правы) Есть

потомки воителей Румскойц державы......Царь

остаться велел старикам и недужным: Их поход в

темноту счел он делом ненужным......И с

поклажей остались в пещерах седые......Одолев

затрудненья подобного рода, По два в день

государь совершал перехода......С месяц был он в

пути. Солнца вечная сила Напраеленье свое в небесах изменила».

Важно, что у Низами есть прямые указания на то, что Искендер возвращался другим маршрутом и не забирал сокровищ, сложенных вглуби пещер. В главе «Возвращение Искендера в Рум» Низами пишет:

Излагается в книге: когда Искендер Часть поклажи сложил вглубь обширных пещер, В тех местах он, сокровищ потратив немало, Создал город Булгар, что расцвел небывало. Из Булгара он двинулся в Рус; расцвели Царской щедростью области этой земли. Кораблями затем вспенив Румское море, Обитаемый берег увидел он вскоре.

[122]

Основываясь на тексте Низами, чрезвычайно трудно решать вопрос о том, где расположен пещерный город, в котором Александр спрятал свои сокровища. В активе: родниковая зона, то есть искомая местность располагалась не южнее лесостепи. Второе-близость города Правды (Арты). Третье — близость Китая (Кара-Катая!). Четвертое — шестьдесят дневных переходов южнее полярного круга. Наконец, пятое — наличие крупного катакомбного объекта. Всем пяти признакам отвечает Томское Приобье и сам город Томск. Разумеется, для историков эта аргументация будет выглядеть недостаточной. Другое дело — для кладоискателей. Любопытно, что объем сокровищ Афрасияба и Александра сопоставим и составляет первые тысячи тонн и, следовательно, первые сотни кубометров по объему. Скажем, объем чистого металла весом 3 тысячи тонн при плотности 18 г/куб.см. составляет 166,66 кубических метра. Такие объемы невозможно незаметно спрятать, зарывая в землю, слишком уж велики объемы горных работ. Точно так же, их невозможно незаметно перевозить на большие расстояния. Представляется, что подобные объемы уместно либо топить в водоемах, либо прятать в катакомбах. В водоемах (морях, озерах, прудах и особенно реках), неизбежно со временем нарастание проблем. Во-первых, это проблема локализации, а во-вторых, проблема заиливания с перспективой абсолютной потери захороненного сокровища. В этом плане катакомбы представляют собой гораздо более выигрышный объект, и поэтому не случайно, все томские клады, согласно окутывающим их легендам, так или иначе связаны с катакомбами.