ТРАДИЦИИ И НОВАТОРСТВО

Дата добавления: 2014-11-24 | Просмотров: 1582

Роль телевидения в общественной жизни во многом зависит от эффективности телепрограмм. В теории и практике тележурналистики устоялись понятия «эффективность» и «действенность» передач телевидения. До сих пор и в научных публикациях, и в журналистском обиходе эти понятия считаются идентичными. На наш взгляд, это неверно. Термин «действенность» применим только к конкретной передаче, и именно тогда, когда она дает реальный результат, который можно измерить количеством и качеством принятых мер, устранением недостатков, выявлением резервов, масштабом распространения положительного опыта.

В таких случаях авторам и участникам передачи приятно сообщить телезрителям о принятых мерах или рассказать о резонансе, который вызвала передача.

«Эффективность» же телевидения невозможно измерить конкретными, осязаемыми результатами, она выражается в формировании желаемого, ставшего целью программы общественного мнения по какому-либо вопросу, волнующему общественность и составляющему содержание и смысл телепередачи.

Об эффективности программ телевидения можно судить по откликам прессы, разговорам в трудовых коллективах, семьях, в общественных местах.

Главным условием повышения эффективности и действенности передач становится уровень и масштабы свободы мнений, творчества, слова в обществе в целом, в конкретном регионе.

Понятие «эффективность и действенность работы средств массовой информации» — одно из самых сложных в теории средств массовой информации. Оно должно включать итоги работы разных средств воздействия на умы и сердца людей. Чем совершеннее эти средства, тем результативнее работа.

Пути повышения эффективности функционирования телевидения формируются под воздействием опыта, накопленного печатью и радио. Вместе с тем телевидение обнаружило новые возможности в этой области. В совокупности они сводятся к следующему:

— активизация позиции телевидения по выявлению конкретного опыта и достижений ученых с помощью таких форм и методов работы, как рейды, отчеты руководителей, конкурсы, длительные теленаблюдения за одним коллективом, возвращение к принятым ранее договорам с целью проверки их выполнения, введение постоянных рубрик «Меры приняты», «Командировка по письму телезрителя», «Вам отвечает министр» и т. п.;

— усиление роли телевидения как одной из форм публичного морального поощрения тружеников и создания общественного мнения в стране, способствующего развитию творческого отношения к труду и созданию новых условий жизни в городе, поселке, на селе;

— систематизация пропаганды достижений науки и производственного опыта в виде создания телевизионных школ, университетов, клубов с формированием постоянно действующих аудиторий по интересам.

Из числа наиболее важных критериев эффективности функционирования телевидения следует выделить:

— степень доверия зрителей и их участия в формировании телепрограмм, которая проявляется в увеличении количества выступающих по телевидению специалистов разных отраслей, в росте почты телевидения, в усилении взаимодействия телевидения и аудитории;

— количество внедренных предложений, которые распространялись с помощью телевидения.

Но способно ли телевидение, охватывающее своим вещанием миллионы людей, найти конкретные методы оценки эффективности своей работы в том или ином коллективе, районе, области, крае? Можно ли определить пути повышения действенности телепередач в условиях многопрограммного вещания? Реально ли в таких условиях найти общие критерии эффективности работы, определить сумму элементов, составляющих само понятие «эффективность работы средств массовой информации»?

В современных условиях нет такой сферы общественной деятельности, которая бы не сказывалась на нравственной обстановке в стране в целом и в трудовом коллективе в частности. В то же время информационная деятельность тесно связана с хозяйственной, экономической и другими областями общественной жизни. В этом и есть источник эффективности работы средств массовой информации, которые призваны идеологически обеспечивать выполнение экономических и социальных задач.

Но как все-таки оценивать эффективность информационных процессов? «… По каким признакам судить нам о реальных «помыслах и чувствах» реальных личностей? Понятно, что такой признак может быть лишь один: действия этих личностей, — а так как речь идет только об общественных «помыслах и чувствах», то следует добавить еще: общественные действия личностей, т. е. социальные факты» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 423—424).

Работа тележурналистов по подготовке программ в области правового и нравственного воспитания, в духе единства морали и права приобрела за последние годы особое значение, возросла их социальная ответственность за положение дел в обществе. Наполнилось новым содержанием и понятие «эффективность вещания».

Это прежде всего связано с политическими переменами, ликвидацией идеологического давления и партийного единомыслия, с развитием демократических процессов, выходящих порой за пределы закона. Но, пожалуй, во многом возрастание роли телевидения связано с новыми возможностями их влияния на формирование общественного мнения в странах, что обусловлено, в свою очередь, ростом творческого и технического потенциала наиболее современных средств массовой информации.

Таким образом, взаимодействие телевидения и права, трех властей традиционных и новой, власти четвертой представляет собой общественный феномен, который должен быть подвергнут научному анализу, выявлены пусть первые, но уже жизнеспособные тенденции этого взаимодействия, с тем чтобы поставить на службу обществу новые резервы правового воспитания с помощью телевидения.

В самой сути передач на темы воспитания на основе права, закона в последние годы произошли сдвиги, связанные, во-первых-, с освобождением морали и права от партийных догм; во-вторых, со сближением отечественного правового порядка с общечеловеческой моралью и ее принципами; в-третьих, с растущим подчинением отечественного законодательства международным правовым нормам, выработанным человечеством.

Эти изменения отразились, к примеру, и на связях норм права, морали и свободы совести, свободы духовно-религиозного воспитания населения. Здесь все средства массовой информации, в том числе и телевидение, совершили крутые повороты, не всегда удерживаясь в рамках общественной пользы и в соблюдении чувства меры.

Телевидение расширило возможности внедрения правовых норм, их традиций, новизны в сознание миллионов людей, создало возможности перехода от школярского, книжного изучения юриспруденции к раскрытию жизненных ситуаций, которые могут регулировать и решать проблемы только на основе общепризнанных норм права. От юридических консультаций, от бесед и лекций по основам права телевидение и радио шагнули к созданию серий, циклов видеоканалов типа «Человек и закон». Одно это расширило диапазон правовой пропаганды. Более того, появились новые жанры документальных правовых теле- и радиопередач с элементами постановок, с участием актеров, которые повышают художественный уровень правовой пропаганды, а значит, делают ее наиболее доходчивой.

Новой областью правовой деятельности телевидения и радиовещания, новым разделом вещания стал еще один результат взаимодействия средств информации и права — раскрытие средствами телевидения путей и стадий подготовки законов, а не только разъяснение уже принятых норм. В этом есть некое преодоление отчуждения народа от законотворчества, вовлечение его в процесс правового созидания.

Взаимодействие телевидения и законодательных органов приобрело обоюдоострый характер. Телетрансляция заседаний парламента, сессий Верховных Советов республик, местных Советов и Съездов народных депутатов стала, во-первых, школой демократии для миллионов людей, во-вторых, своеобразной формой общественного контроля народа за деятельностью своих избранников.

Соединение парламентаризма и возможностей телевидения как элемента системы гласности открыло новый, неизвестный ранее для нашей страны путь движения к правовому государству, к политизации всего общества, всех сторон нашей жизни.

У нас же как депутаты, так и отечественное телевидение оказались не готовыми к телетрансляции съездов, сессий, заседаний комиссий и комитетов. Одних депутатов толкало к микрофону неутолимое желание показаться перед своими, да и не только своими, избирателями «в рабочем состоянии». Иногда это желание затмевало соображения логики, а порой именно это желание останавливало законотворческий процесс, который подолгу застревал на процедурных вопросах, что особенно бросалось в глаза на сессиях Верховных Советов некоторых союзных республик, местных Советов. Порой казалось, что оказаться в центре внимания телекамеры — главный смысл депутатской деятельности для некоторых парламентариев. Но это не их вина, а их беда: ни личного опыта, ни примера, достойного подражания, у них не было. За плечами были лишь первые шаги демократии, страсти избирательной кампании, митинговый стиль многих встреч с избирателями, полемика с соперниками. Ощущение победы на альтернативных выборах рождало у некоторых депутатов хмельное ощущение своего превосходства, своих принципов, программы, своих подходов к решению злободневных проблем, наконец, совершенства мастерства своих публичных выступлений, навыков ораторского искусства.

Во время телетрансляций парламентских дебатов выяснилось, что предвыборного багажа для серьезного и впечатляющего участия в законотворчестве маловато.

Телевидение помогло нарисовать подлинные, реалистичные политические портреты не только ранее хорошо известных деятелей, но и сделало новые открытия, выявило новых лидеров, создало им небывалую популярность в народе.

Эти новые лидеры, которых благодаря телевидению увидело в деле, в депутатской работе наше общество, стали во главе многих органов власти.

Но в ходе совместной работы депутатов и телевидения оно вдруг обнаружило еще одно свойство, став своеобразным общественным контролем над деятельностью парламента. Никто не директировал сверху эту функцию телевидения, никто не предполагал, во что могут вылиться телетрансляции парламентских дебатов, но объективно система периодических, прямых и в записях телетрансляций депутатских заседаний стала зеркалом, отражением в народном сознании всего того, что происходило в среде избранников.

Избиратели получили возможность лично увидеть, услышать, оценить, сравнить и сопоставить деятельность своего и других депутатов.

Таким образом, повышение роли телевидения как общественного контролера за деятельностью народных депутатов — это еще одна закономерность, которая и в будущей работе парламента и телевидения получит, на наш взгляд, новое развитие. И с этим нельзя не считаться ни депутатам, ни телевидению.

При этом серьезно возрастает роль телевидения в освещении работы Советов. От того, как, сколько раз, кого, в какой момент покажет телекамера, во многом порой зависит авторитет и общественное лицо депутата. Если кровно заинтересованный в итогах дискуссии по проекту закона о пенсиях телезритель вдруг видит на телеэкране зевающего или дремлющего своего депутата, то последнему долго придется преодолевать мнение избирателей о себе как о случайно попавшем в Совет человеке.

Телетрансляции могут иметь скорый и масштабный резонанс, как полезный для общества, так и имеющий негативные последствия.

Когда в Верховном Совете СССР шла острая дискуссия по одному из аспектов решения национального вопроса, делегация одной из союзных республик почти в полном составе поднялась со своих мест и покинула заседание. Телекамера долго, и, как показалось, не без удовольствия, показывала крупным планом этот уход. Затем были показаны два улыбающихся руководителя республики, которые остались в зале. На следующий день в столице этой республики состоялся многотысячный стихийный митинг, требовавший отставки этих руководителей. Хотело ли, предполагало ли телевидение такой результат своей трансляции? Вряд ли…

Поэтому так важен для общества еще один вывод, связанный с необходимостью серьезного повышения социальной ответственности, профессионализма, компетенции, расширения политической эрудиции телевидения и его работников, которым поручается работа с депутатами.

В этой области телеинформации вершиной мастерства и ответственности должен стать максимально объективный, соответствующий атмосфере и направленности дискуссии показ депутатов, выступающих, слушающих, ведущих это заседание.

Но для многих телевизионщиков объективный показ дискуcсий, рассказ о них оказался делом непростым. Вольно или невольно, операторы, режиссеры, журналисты нередко обнаруживают свои личные симпатии и антипатии, основанные на близости политических взглядов, популярности и т. п. Отсюда и возникает порой искаженное представление у зрителей о том, что происходит в зале, каковы корни и цели дебатов. В одной из своих миниатюр Г. Хазанов говорит: «Хватит смотреть на мир глазами Сенкевича!» Так же считают — и справедливо — многие телезрители, которые способны и хотят сами разобраться, проанализировать позиции депутатов, а не выслушивать суждения тележурналиста, которому по долгу службы приходится высказываться сегодня по проблемам сельского хозяйства, а завтра — по поводу забастовки мастеров культуры.

Так что эта часть взаимодействия парламента и телевидения, трансляции его заседаний являются для работников телевидения самостоятельным, весьма важным, а главное, очень творческим, ответственным делом по сравнению с собственным комментарием. Ведь для того, чтобы точно передать характер дискуссии в парламенте, надо многое знать, уметь видеть расстановку сил, с чувством меры показывать плюрализм высказываемых мнений, раскрывать действие механизма достижения согласия по спорным вопросам, когда в начале обсуждения наблюдается такой разброс мнений, что, кажется, консенсус невозможен.

Итак, трансляции заседаний Советов народных депутатов сверху донизу — это новый вид творческой деятельности работников телевидения, когда далеко еще не все технические и творческие возможности современного телевидения используются полностью. Найти их и реализовать — одна из задач, стоящих перед телевидением.

Вероятно, следует сделать еще один вывод на будущее — это новое участие телевидения на всем пути депутатской деятельности: от начала избирательной кампании, через подведение ее итогов, раскрытие потенциала народного избрания в процессе законодательной деятельности и, наконец, анализ работы депутата по реализации наказа избирателей, его вклады в законодательство.

Вопрос подбора, воспитания, обучения нового поколения телевизионщиков, работающих в парламенте с парламентариями, — это не чисто профессионально-ведомственный, а общественно значимый вопрос, в успешном и верном решении которого заинтересованы и парламент, и телевидение, а в конечном счете и все общество.

Систематические, длительные, по нескольку дней подряд, до 2—3 часов ночи телетрансляции заседаний Советов, да еще одновременно по нескольким программам раздражают телезрителей, особенно на фоне всеобщего дефицита, пробуксовки в решении коренных жизненных вопросов. Тут и без специальной научной лаборатории ясно, что подобное наложение в будущем нетерпимо.

Может быть, в целях упорядочения подобных телетрансляций на каждой программе стоило бы выделить определенное вечернее время для депутатского телеканала, периодичность выхода которого зависела бы от интенсивности парламентской деятельности. Тогда каждый телезритель заранее бы знал время встречи с депутатами, а в освещении их деятельности по телевидению образовалась система, порядок, позволяющий сочетать депутатские дискуссии с художественными передачами и фильмами. Только отсутствием настоящего профессионализма, главный признак которого — уровень ответственности и чувство меры, можно объяснить тот факт, что порой депутатские дискуссии на телеэкране выглядят как популярные спектакли со своими постоянными героями, победителями и побежденными, с разделением участников на хороших и плохих, на левых и правых и т. д.

В результате значительная часть населения остается плохо информированной о реальном положении дел в стране, в регионе. Часами вещает телевидение о перипетиях процедурных вопросов, а коренные жизненные проблемы остаются в стороне. На самом деле, многое ли могут узнать миллионы телезрителей из информационной службы парламентских новостей — что такое рынок, с чего начать переход к нему, ради чего это делается, что такое валютная, трудовая и прочие биржи, что такое маркетинг и менеджеры, какая разница между арендатором, акционером и кооператором, народным предприятием и акционерным обществом и т. п. А все это — реалии нашей жизни, перед которыми, несмотря на огромные объемы телеинформации, теряется обычный человек, поскольку ясных представлений обо всем этом он не имеет.

Новые технические возможности телевидения, спутниковая связь, портативные электронные устройства, компактное репортерское видеооборудование, заменившее тяжеловесные кинокамеры и звукозаписывающую аппаратуру, резко повысили оперативность телеинформации. Уникальная способность телевидения освещать события — те же парламентские дискуссии в процессе их развития, сообщать о них тогда, когда они еще даже не завершились, свела в условиях прямых трансляций на нет разрыв между временем, когда происходит событие, и его показом по телевидению. И телевизионщики, а тем более зритель, испытывают от такой оперативности, казалось бы, глубокое удовлетворение. Но такая новизна, оперативность телеинформации властно требуют изменения характера ее подготовки, нового уровня квалификации телевизионщиков, которым телезритель не простит ни неточности, ни ошибки, ни халатности в комментариях, особенно возможных в условиях спешки. Новизна актуальных проблем общественной жизни в условиях перестройки, опьянение гласностью, свободой, которые нередко ведут к взвинченности настроений, эмоций не только отдельных групп, но и целых социальных слоев, экономические и жизненные неурядицы — все это обостряет проблемы понимания и ответственности и органов власти, и ТВ.

Длительные просмотры телетрансляций создают порой у миллионов людей иллюзию сопричастности, знания законов. Ведь на глазах телезрителя готовится закон. Однако впечатление это оказывается обманчивым. Слушая прения депутатов, улавливая их замечания, поправки, предложения к закону, зритель нередко осознает, что он не знаком с самим текстом закона. Здесь телевидение не приходит ему на помощь. А могло бы. Можно закадровым дикторским текстом, или бегущей строкой, или текстом в кадре рассказать о статье закона, которая рассматривается депутатами в данный момент. А пока этого нет — зритель довольствуется дополнениями, звучащими от депутатов, вместо ясного знания текста самого закона.

Такая иллюзия знания, приобретенная человеком в ходе телетрансляции, лишает его потребности прочитать назавтра в газете текст опубликованного впервые закона. «Я уже знаю об этом законе от телевидения», — думает человек. И ошибается. Трансляции парламентских дебатов должны развивать интерес, любознательность в области законотворчества. Но неумелые действия телевидения не достигают этой цели. Телевизионщикам предстоит овладеть всей спецификой телетрансляций.