Магия клеток

Дата добавления: 2014-11-24 | Просмотров: 1451

С тех пор, как меня впервые увлекла наука, и до выхода в свет этой книги прошел достаточно долгий срок. За это время со мной произошла кардинальная личностная метаморфоза, благословляемая и направляемая как духовными, так и вполне воплощенными музами. Нижеследующим из них, чей вклад в появление этой книги явился особенно значительным, я благодарен в первую очередь.

Музам науки. Я нахожусь в долгу перед духами науки, так как в полной мере осознаю, что в вопросах донесения до мира изложенных здесь идей мною руководили силы, действующие помимо меня. Особую признательность я хочу выразить героям этой книги Жану-Батисту де Моне де Ламарку и Альберту Эйнштейну, чьи духовные и научные свершения поистине преобразили мир.

Музам литературы. Несмотря на то что идея написать о Новой биологии зародилась у меня еще в 1985 году, книга эта смогла появиться на свет лишь после того, как в 2003 году в мою жизнь войта Патрисия Кинг. Патрисия — свободный литератор и бывший корреспондент журнала «Ньюсуик»; в течение десяти лет она возглавляла сан-францисское бюро этого издания. Я никогда не забуду нашу первую встречу, когда я огорошил Патрисию пространной лекцией о новой науке, после чего нагрузил ворохом неоконченных рукописей, кипами собственных статей, ящиками видеокассет с записью лекций и грудами оттисков чужих публикаций.

Лишь когда она уехала, я осознал всю монументальность той задачи, которую на нее взвалил. Не имея систематического образования в таких областях, как клеточная биология и физика, Патрисия творила чудеса, усваивая и осмысливая новую для себя информацию. В очень короткий срок она не только изучила Новую биологию, но и могла со знанием дела обсуждать связанные с ней темы. Именно поразительному умению Патрисии Кинг систематизировать, редактировать и синтезировать информацию эта книга обязана ясностью своего изложения.

Патрисия пишет книги, а также газетные и журнальные статьи на темы, связанные со здоровьем человека, в частности о медицине сознания тела и роли стресса в возникновении и развитии болезней. Ее работы появлялись в таких изданиях, как Лос-Анджелес тайме, журналах Spirit и Common Ground. Уроженка Бостона, Патрисия живет в графстве Марин с мужем Гарольдом и дочерью Анной. Я глубоко преклоняюсь перед Патрисией, чрезвычайно благодарен ей за все, что она сделала, и с нетерпением жду новой возможности написать с ней совместную книгу.

Музам изобразительного искусства. В 1980 году я оставил карьеру ученого и, уйдя «на вольные хлеба», занялся представлением передвижного светового шоу под названием «Лазерная симфония». Душой и мозгом этого начинания стал Роберт Мюллер — художник-визионер и гений компьютерной графики. Не по годам вдумчивый (ему тогда не было и двадцати), Боб успешно усвоил идеи новой науки, которой я занимался, — сначала как студент, а потом в качестве моего, так сказать, духовного сына. А спустя годы он предложил мне (и я принял его предложение) нарисовать обложку для моей книги, когда бы той ни было суждено выйти в свет.

Боб Мюллер — соучредитель и креативный директор компании LightSpeed Design, базирующейся в городе Бельвью, штат Вашингтон. Боб и его компания не раз отмечались призами за разработку трехмерных светозвуковых шоу для музеев науки и планетариев по всему миру. В частности, они прославились своим учебно-развлекательным шоу на тему хрупкой экологии океанов нашей планеты, которое было представлено на Всемирной выставке в Лиссабоне в 1998 году. С образцами творчества Боба можно ознакомиться на сайте www.lightspeeddesign.com

Музам музыки. С того самого момента, когда у меня возник замысел этой книги, до ее выхода в свет я черпал вдохновение и энергию в музыке группы Yes, и в частности, в текстах, принадлежащих вокалисту этой группы Джону Андерсону. Эта музыка и те идеи, которые она в себе несет, свидетельствуют о глубоком внутреннем знании и понимании идей новой науки. Музыка группы Yes — это провозглашение того, что все мы тесно связаны со Светом. Ее песни рассказывают о том, как наш жизненный опыт, наши убеждения и мечты формируют нашу жизнь и оказывают влияние на жизнь наших детей. То, на объяснение чего у меня уходит несколько страниц текста, группе Yes удается выразить несколькими мощными, меткими строками. Ребята, вы просто великолепны!

Что касается физической реализации этой книги, то я хочу совершенно искренне поблагодарить ныо-Йоркские издательства, ее отклонившие. Благодаря этому я смог создать свою собственную книгу — именно такую, как хотел, Я в долгу перед издательством «Mountain of Love Productions*, вложившим в нее время и деньги. Особую признательность в связи с подготовкой книги я хочу выразить Доусону Черчу из Издательского кооператива писателей (Authors Publishing Cooperative). Благодаря Доусону мы получили все, о чем могли мечтать, — непосредственный авторский контроль над процессом, с одной стороны, и маркетинговый опыт крупного издательства, с другой. Я благодарен Жералин Жендеро за оказанную поддержку и за то, что она обратила внимание Доусона Черча на нашу работу. А Шелли Келлер — милейший человек и прекрасный специалист в области связей с общественностью — любезно уделила свое время профессиональному редактированию книги.

Большое спасибо всем студентам и слушателям моих курсов, лекций и семинаров, которые многие годы настойчиво спрашивали меня: «Так где же ваша книга?!» Вот она, вот она перед вами! Ваше неизменное неравнодушие заслуживает самой высокой оценки.

Наконец, я хотел бы отдать должное тем своим учителям, которым я обязан важными уроками в области моих научных интересов. Среди них я хочу в первую очередь назвать своего отца, Эли, привившего мне дух целесообразности и, что не менее важно, всегда призывавшего меня «мыслить, не запираясь в ящик». Спасибо, пап.

Я хочу упомянуть о Дэвиде Бенглсдорфе, школьном учителе основ естественных наук, который ввел меня в мир клеток и пробудил во мне увлечение наукой. О великолепном д-ре Ирвине Кенигсберге, взявшем меня под свою опеку и руководившем моей учебой в аспирантуре. Я навсегда запомню те озарения, которые нам случилось испытать, и нашу общую страсть к научным изысканиям.

Я в долгу перед профессором Теодором Холлисом из университета штата Пенсильвания и заведующим кафедрой патологии Стэнфордского университета Клаусом Беншем — первыми «настоящими» учеными, которые восприняли мои еретические идеи. Оба эти выдающихся исследователя поощрили и поддержали мои старания, предоставив мне место в своих лабораториях и возможность экспериментально проверить изложенные в этой книге идеи.

В 1995 году Джерард Клам, президент Колледжа мануальной терапии Западного отделения Университета Жизни, пригласил меня читать лекции по фрактальной биологии — разработанный мною курс новой науки. Я благодарен Джерри за оказанную поддержку и за то, что он открыл передо мной жизнеутверждающий мир мануальной терапии и комплементарной медицины.

В 1985 году, во время первого публичного представления этого материала, я познакомился с Ли Пьюлосом, почетным доцентом факультета психологии университета Британской Колумбии. Многие годы Ли Пьюлос выступал горячим сторонником и сотворцом Новой биологии. Существенный вклад в этот проект внес и мой партнер и уважаемый коллега Роб Уильяме, разработчик системы PsychK, — имен­но он помог соединить науку о клетках с механикой человеческой психологии.

Обсуждения проблем науки и ее роли в человеческой цивилизации с моим дорогим другом и незаурядным философом Куртом Рексротом доставили мне немалое удовольствие и способствовали более глубокому пониманию предмета. А сотрудничество с Теодором Холлом явилось источником замечательных и весьма глубоких идей, позволивших связать между собой ход клеточной эволюции с историей человеческой цивилизации.

Я хочу выразить искреннюю благодарность Грегу Брейдену за его великолепные научные идеи, а также за предложения по поводу опубликования этой книги.

Каждый из перечисленных ниже моих дорогих друзей прочел эту книгу и высказал свои замечания. Их вклад в немалой степени способствовал тому, что вы сейчас держите ее в руках. Я хочу лично поблагодарить каждого из них: Терри Багноу, Дэвида Чемберлена, Барбару Финдайзен, Шелли Келлер, Мери Ковач, Алана Мэнда, Нэнси Мари, Майкла Мендиццу, Теда Моррисона, Роберта и Сьюзен Мюллер, Ли Пьюлоса, Курта Рексрота, Кристину Роджерс, Уилла Смита, Диану Саттер, Томаса Верни, Роба и Ланиту Уильяме, Донну Уандер.

Я благодарен своей сестре Марше и брату Дэвиду за их любовь и поддержку. Я в особенности горжусь Дэвидом в связи с тем, что ему удалось, как он в шутку выразился, «разорвать круг насилия» и стать прекрасным отцом своему сыну Алексу.

Величайшей признательности с моей стороны заслуживает и Дуг Парке из компании Spirit 2000 за ту грандиозную помощь, которую он оказал мне в осуществлении этого проекта. Услышав о Новой биологии, Дуг приложил все усилия к тому, чтобы ее идеи получили широкую известность. Он проводил видеолекции и семинары, позволившие людям лучше осмыслить этот материал, и открыл двери многим стремящимся к самообразованию. Спасибо тебе, дорогой брат.

Этот раздел будет неполным без выражения совершенно особой благодарности Маргарет Хортон. Mapгарет была той тайной движущей силой, благодаря которой у меня появились силы написать и выпустить в свет эту книгу. Дорогая моя, все, что я когда-либо писал и говорил... все это я делал, чувствуя любовь к тебе!

Содержание

Пролог 7

Введение 11

Глава I. Уроки чашки Петри:

похвальное слово умным

клеткам и умным студентам 27

Глава II. Это же среда, тупицы! 49

Глава III. Волшебницамембрана 83

Глава IV. Новая физика: прочная опора

на пустоту 109

Глава V. Биология и вера 141

Глава VI Рост и защита 171

Глава VII. Осознанное родительство: родители в роли генных

инженеров 183

Эпилог. Дух и наука 219

Приложение 245

Слова благодарности 249

Я посвящаю свою книгу

ГЕЕ — нашей Общей Матери; да простит Она нам наши прегрешения;

моей матери Глэдис, поддерживавшей меня все те двадцать лет, что ушли на подготовку этой книги;

моим дочерям Тане и Дженнифер, неизменно откликавшимся на мой зов, невзирая ни на какие превратности судьбы;

и в особенности — Маргарет Хортон, моему лучшему другу, моей спутнице, моей любви.

Да продлится наше радостное путешествие к счастью!

ПРОЛОГ

«Если бы ты мог быть кем угодно... кем бы ты стал?» Я бился над этим вопросом долгие годы. Мне очень хотелось стать Кем-то! Я сделал неплохую карьеру в области клеточной биологии, стал профессором медицинского факультета, и что же? Это не принесло мне удовлетворения. Чем больше усилий я прилагал, стараясь чего-то достичь, тем несчастнее становился, и в итоге, как личность, оказался на грани полного краха. Я чувствовал себя жертвой обстоятельств и начал склоняться к мысли, что мне пора смириться со своей внутренней неудовлетворенностью. Que sera, sera — будь что будет. Раз судьба уготовила для меня такой жребий, значит, придется довольствоваться им.

Все изменилось осенью 1985 года. Я отказался от должности на медицинском факультете Висконсинского университета и отправился преподавать за пределы страны, в медицинскую школу на одном из островов Карибского моря. Там, вдали от высокоумной академической рутины, на изумрудном побережье, затерянном в безбрежной карибской лазури, мне довелось шагнуть за пределы господствующих в традиционной науке догм и испытать подлинное научное озарение, потрясшее основы моих представлений о природе жизни! Нужно ли говорить, что в результа­те от гнетущей меня внутренней неудовлетворенности и бессильного фатализма не осталось и следа.

Это произошло однажды ночью, когда я занимался анализом исследований физиологии и поведения клеток. Внезапно я понял, что жизнь клетки определяется отнюдь не ее генами. Гены — всего лишь молекулярные «чертежи», согласно которым некий «подрядчик» строит клетки, ткани и органы человеческого тела. Но кто выступает в роли такого «подрядчика»? Конечно же, наше физическое и энергетическое окружение, — иными словами, внешняя среда! Именно она отвечает за то, как функционирует клетка.

Будучи специалистом, посвятившим свою профессиональную деятельность изучению клетки, я понимал, что это мое озарение влечет за собой далеко идущие последствия — как для меня лично, так и для всех остальных людей. Организм человека состоит примерно из пятидесяти триллионов клеток. И коль скоро каждая отдельная клетка руководствуется не генами, а информацией, поступающей из окружающей среды, то же самое можно сказать и о человеческом организме в целом!

Я был потрясен. Ведь до сих пор я без малого два десятилетия вбивал в умы студентов-медиков Главную Догму биологии: жизнью управляют гены. Впрочем, где-то на интуитивном уровне смутные сомнения по поводу генетического детерминизма посещали меня уже давно. Отчасти, эти сомнения основывались на результатах государственной программы исследований клонированных стволовых клеток, в которой я участвовал в течение восемнадцати лет.

Как я понял впоследствии, мое новое понимание природы жизни вступило в противоречие с еще одним догматическим верованием традиционной науки — оно поколебало непререкаемый авторитет классической аллопатической медицины и позволило заложить научный теоретический фундамент комплементарных* методов исцеления, черпающих силу в духовной мудрости древних и современных религий.

* Комплементарная (букв.: «дополняющая») медицина — совокупносгь нелекарственных и нехирургических методов лечения, в число которых входят различные виды массажа, энергетические практики, ароматерапия и т. п. — Здесь и далее прим. перев.

Кроме того, я увидел, — все мои душевные неурядицы были обусловлены лишь тем, что я безосновательно верил в собственную неспособность изменить свою жизнь. Что ни говори, люди обладают поразительной способностью цепляться за ложные верования, и мы, ученые, с нашим хваленым рационализмом, тут не исключение.

Очевидно, что, обладая высокоразвитой нервной системой, человек воспринимает мир более сложным образом, чем отдельная клетка. Отсюда следует, что у нас есть возможность строить нужные нам взаимоотношения с окружающей средой — в отличие от клеток, чье восприятие скорее рефлексивно. Эта мысль привела меня в восторг. Осознав, что существует научно обоснованный путь, ведущий от роли жертвы обстоятельств к роли хозяина своей судьбы, я испытал небывалый прилив сил.

С тех пор прошло двадцать лет. Все эти годы я продолжал свои биологические исследования и находил все новые и новые подтверждения прозрений, полученных мной в ту волшебную ночь на Карибах. Поистине, мы живем в потрясающую эпоху — на наших глазах ниспровергаются казалось бы незыблемые научные мифы и меняются основополагающие верования человеческой цивилизации! Вера в то, что человек — всего лишь не слишком надежная биологическая машина, управляемая генами, уступает место новой научной парадигме, согласно которой мы являемся могущественными творцами своей жизни и окружающего нас мира.

За прошедшие двадцать лет я говорил об этой новой парадигме в сотнях аудиторий в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Она стала достоянием множества людей, которые, благодаря ей, так же как и я, получили возможность наново переписать сценарий своей жизни. Для меня это еще один повод для радости и удовлетворения. Хорошо известно, что знание — сила. И наша сила — в знании себя!

Книга «Биология веры» — моя попытка дать такое знание вам. Его сила превосходит всякое воображение. Оно обогатило мою жизнь настолько, что я уже не задаю себе вопрос: «Если бы ты мог быть кем угодно, кем бы ты стал?» Теперь мне достаточно быть самим собой!

Поверьте, единственное, что вас ограничивает, это ваши собственные ложные верования. Вам под силу вернуть себе власть над своей жизнью и ступить на путь здоровья и счастья!

_{Введение}

Магия клеток

Мне было семь лет, когда я, во время урока во втором классе, взобрался на ящик у стола нашей классной руководительницы миссис Новак и впервые в жизни заглянул в микроскоп. От нетерпения я прижался к его окуляру слишком близко и не увидел ничего, кроме светового пятна.

Я перевел дух, внял наставлениям учительницы и снова посмотрел в окуляр, на этот раз немного от него отстранившись. Мог ли я догадываться, что этот взгляд по сути предопределит мою дальнейшую судьбу? В поле моего зрения плавала инфузория-туфелька. Я был заворожен. Пронзительный галдеж моих одноклассников отдалился, исчезли обычные школьные запахи. Меня ошеломил открывшийся мне мир — сильнее, чем смогли бы это сделать все нынешние фильмы с их компьютерными спецэффектами.

Мой неискушенный детский ум воспринял инфузорию как маленькую личность — разумное существо. Мне казалось, что это мельчайшее беспорядочно мечущееся создание движется осмысленно, с какой-то целью — я только не знал, с какой именно. Зата­ив дыхание, я подглядывал за деловито снующей по поверхности водоросли инфузорией будто в замочную скважину. А потом в поле моего зрения стала вползать огромная ложноножка неуклюжей амебы!

Мое путешествие в таинственную Лилипутию грубо прервал Гленн, главный хулиган нашего класса. Он стащил меня с ящика, вопя, что теперь его очередь смотреть в микроскоп. В надежде, что «фол» Гленна позволит мне получить право на «штрафной» — лишнюю минутку у окуляра микроскопа, я попытался привлечь внимание миссис Новак к этому вопиющему нарушению правил. Увы, до большой перемены оставались считанные минуты, а за моей спиной шумел а нетерпеливая толпа сгорающих от любопытства одноклассников.

После школы я сломя голову бросился домой и взахлеб стал рассказывать о своем приключении маме. Меня настолько впечатлило волшебство оптики, что я умолял, пользуясь при этом всеми доступными ребенку средствами убеждения, купить мне микроскоп.

Годы спустя, уже на старших курсах университета, я получил доступ к электронному микроскопу. Разница между школьным оптическим микроскопом и его электронным собратом примерно такая же, как между подслеповатой подзорной трубой, в которую собравшиеся на смотровой площадке зеваки обозревают окрестности, и орбитальным телескопом «Хаббл», передающим на Землю изображения глубокого космоса.

Для меня, честолюбивого молодого биолога, допуск в лабораторию электронной микроскопии стал чем-то вроде ритуала профессиональной инициации. Помню, как впервые вошел туда через черную вращающуюся дверь, как будто разделявшую

два мира, в одном из которых оставалась моя беззаботная студенческая жизнь, а в другом меня ожидала стезя ученого.

Помещение лаборатории тонуло в тусклом красном свете фотографических ламп. По мере того как мои глаза привыкали к такому освещению, меня охватывал священный трепет. Красные отблески зловеще мерцали на полированной поверхности возвышавшейся в центре лаборатории хромированной колонны электромагнитных линз. Россыпь подсвеченных приборных панелей, переключателей и разноцветных индикаторных лампочек на пульте управления заставляла вспомнить кабину «Боинга747». От основания микроскопа, словно узловатые корни старого дуба, змеились вакуумные магистрали, водяные шланги и электрические провода. Было слышно, как стрекочет вакуумный насос и журчит вода в контурах охлаждения.

* Капитан Кирк, командир звездолета «Энтерпрайз» — персонаж популярного фантастического телесериала «Звездный путь» (Star Trek).

Мне показалось, что я каким-то образом очутился на капитанском мостике звездолета «Энтерпрайз». Судя по всему, капитан Кирк* взял выходной — его место за пультом занимал один из моих профессоров, поглощенный кропотливой процедурой ввода образца биологической ткани в высоковакуумную камеру в среднем сечении колонны.

Шли минуты. На меня нахлынуло воспоминание о том, как я, будучи второклассником, впервые увидел живую клетку. Наконец на экране электронного микроскопа появилось зеленое фосфоресцирующее изображение. В пластиковых кюветах с трудом раз­личались темные пятнышки тридцатикратно увеличенных клеток. Увеличение шаг за шагом стало расти — 100 раз, 1000, 10 000 раз. И вдруг мы как будто включили «варпдвигатель»* — клетки внезапно увеличились в сто тысяч раз! Это был самый настоящий прыжок во Вселенную, только мы погружались не в космос, а вглубь пространства материи. Секунду назад передо мной была миниатюрная клетка, и вот я уже мчусь в ее молекулярных безднах!

* В мире, изображенном в сериале «Звездный путь», варпдвигатель — фантастическая технология, позволяющая космическим кораблям двигаться со скоростями, превышающими скорость света.

По-моему, мой восторг был написан у меня на лице.

Что уж говорить о тех чувствах, которые я испытал, когда мне предложили занять почетное место второго пилота. Я взялся за ручки управления и приготовился вести наш «космический корабль». Профессор играл роль гида и обращал мое внимание на достопримечательности проплывавших перед нами ландшафтов: «Вот митохондрия, вот комплекс Гольджи, вон там ядерная пора, это — молекула коллагена, а это рибосома».

Меня бросало в жар, я чувствовал себя первопроходцем, проникшим в доселе недоступный человеческому глазу мир. Когда-то, благодаря школьному микроскопу, я посчитал клетки разумными существами. Теперь мне стало ясно: ключи к фундаментальным загадкам жизни скрыты в глубинах клеточной цитоархитектуры. Еще на первых курсах университета нам говорили, что функции биологических организмов неотделимы от их структуры. Но ведь это означает, что, соотнеся микроскопическую анатомию клетки с ее поведением, мы сможем постичь природу самой Природы! В таинственном зеленом свечении экрана электронного микроскопа я как в магическом кристалле увидел свое будущее.

Спустя десять лет я стал штатным сотрудником престижного медицинского факультета Висконсинского университета, был отмечен как хороший преподаватель и получил международное признание за свои исследования клонированных стволовых клеток. В моем распоряжении появились еще более мощные электронные микроскопы, позволявшие осуществлять что-то вроде трехмерного компьютерного томографирования молекул, составляющих самую основу жизни, но это не заставило меня изменить своему детскому убеждению: жизнь, клеток преисполнена смысла.

Увы, я не мог сказать то же самое о собственной жизни. Я не верил в Бога. Мне представлялось, что Бог, если допустить, что это все-таки Он создал наш грешный мир, обладал чрезвычайно извращенным чувством юмора. Для меня жизнь, во всех ее формах была следствием случайности, результатом удачного карточного расклада или, точнее, — случайно выпавшей комбинацией генетических игральных костей. В конце концов, я был всего лишь биологом традиционного толка, и со времен Чарльза Дарвина девизом нашей профессии было: «Бог? А для чего Он нам?»

Дарвин не то чтобы отрицал существование Бога — он только полагал, что Бог не причастен к биологии. В своей вышедшей в 1859 году книге «О происхождении видов» Дарвин отметил, что индивидуальные признаки передаются от родителей к детям, и предположил, что именно эти «наследственные факторы» определяют развитие ребенка. Догадка Дарвина положила начало упорным попыткам ученых разобрать жизнь на винтики, причем механизм наследственности искали в структуре клетки.

Поиски механизма наследственности триумфально завершились полвека назад. Джеймс Уотсон и Френсис Крик описали структуру и функцию двойной спирали дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК) — материала, из которого «сделаны» гены. Природа «наследственных факторов», о которых Дарвин писал еще в XIX веке, была установлена. Я прекрасно помню броские заголовки передовиц 1953 года: «ТАЙНА ЖИЗНИ РАСКРЫТА». Бульварные газеты провозгласили пришествие «прекрасного нового мира» генной инженерии, обещающей человечеству такие блага, как конструирование детей по заказу и чудодейственные методы лечения болезней.

Под знамена восторжествовавшей генетической теории встали не только таблоиды, но и ученые-биологи. Сегодня механизм, посредством которого ДНК управляет жизнью, описан во всех учебниках. Он стал Центральной Догмой молекулярной биологии.

Поначалу на ДНК возлагали ответственность только за физические характеристики живых организмов. Потом решили, что полномочия генов распространяются еще и на эмоции и поведение. Маятник старого спора о роли «природы» и «воспитания» в нашей жизни — nature и nurture качнулся далеко в сторону «природы». Мы поверили, что бывают люди с дефектным «геном счастья», от рождения обреченные на несчастливую жизнь.

По всей видимости, я был одним из этих ущербных страдальцев. Безжалостные удары судьбы сыпались на меня со всех сторон. После долгой болезненной борьбы с раковой опухолью умер мой отец. Последние четыре месяца его жизни я раз в три-четыре дня летал из Висконсина, где работал, к нему в Нью-Йорк и обратно. В промежутках между бдениями у постели отца я читал лекции студентам, как мог, занимался наукой и писал пространную заявку на продолжение финансирования моих исследований в Национальный институт здравоохранения.

Ко всем этим мытарствам на меня свалился еще и разорительный бракоразводный процесс. Пытаясь удовлетворить аппетиты своего нового нахлебника — судебной системы США, я остался без гроша в кармане.

Теперь все мое имущество умещалось в одном чемодане, и я переселился в апартаменты, большинство обитателей которых мечтали сбежать оттуда куда угодно, хоть в трейлер. От одного вида моих соседей меня бросало в дрожь. В первую же неделю у меня украли стереосистему, а еще через неделю ко мне явился двухметровый детина и, ковыряя в зубах трехдюймовым гвоздем, поинтересовался, нет ли у меня прилагавшейся к ней инструкции.

Последней каплей, переполнившей чашу моего терпения, стал телефонный звонок банковского клерка. Он вежливо сообщил, что мне отказано в ипотечном кредите. С криком «Заберите меня отсюда!!!» я швырнул телефонный аппарат в стеклянную дверь своего рабочего кабинета и вдребезги разнес табличку «Др. Брюс X. Липтон, профессор кафедры анатомии медицинского факультета Висконсинского университета».