ВЕЙМАРСКАЯ РЕСПУБЛИКА 1918-1933 гг. 12 страница

Дата добавления: 2014-09-05 | Просмотров: 1526

Акции массового убийства в Германии и в оккупированной Европе, по крайней мере до 1943 г., удавалось скрывать от общественности, а просачивающиеся сведения — оправдывать как меры вынужденные. Существует тесная связь между убийствами по плану эвтаназии и так называемым «окончательным решением еврейского вопроса». С 1936 г. по программе эвтаназии в Германии отрабатывалась методика массового уничтожения людей посредством отравляющего газа. Этот опыт использовался при строительстве в 1941 г. лагерей уничтожения в Польше (Освенцим, Майданек и др.), где на начальном этапе преимущественно осуществлялись массовые экзекуции советских военнопленных. Именно на них впервые было опробовано действие газа «Циклон Б», впоследствии широко применявшегося для массового уничтожения заключенных концлагерей.

Беспокойство среди населения по поводу эвтаназии вынудило заправил массового уничтожения людей перенести экзекуции за пределы «старого рейха» и разместить соответствующие лагеря в «новых гау»: Вартеланд и Данциг — Западная Пруссия, а также в «генерал-губернаторстве» и на оккупированной территории Советского Союза.

Приказы о массовых казнях трактовались как «приказ фюрера», «письменное или устное распоряжение фюрера» и при строгом соблюдении тайны доводилось до соответствующих спецслужб. Приказы при этом были настолько общими по характеру, что давали палачам-исполнителям широкое поле для «инициативы». Их преступные действия покрывались при этом именем «фюрера» и освобождали от всякой моральной ответственности. Прежде всего это касалось службы рейхсфюрера СС и шефа немецкой полиции Г. Гиммлера. 7 октября 1939 г. он был назначен одновременно «уполномоченным по укреплению германской народности» и главой соответствующей службы СС. Тайное распоряжение Гитлера наделяло Гиммлера неограниченным правом насильственного устранения евреев и поляков, а также расселения этнических немцев на территории аннексированных областей Польши, «новых гау» и их «германизации». Это были первые шаги к «окончательному решению еврейского вопроса».

Оно было ускорено, когда в 1941 г. рухнули надежды на «блицкриг» в войне с Советским Союзом, а также со вступлением в войну США. Планы гитлеровцев решить вопрос с еврейским населением «территориально» (выслать на о. Мадагаскар, сосредоточить в огромном гетто на границе Польши и СССР, выслать на крайний Север или даже в Сибирь) были отменены. Все эти планы были рассчитаны на то, чтобы, бросив евреев безо всякой помощи, уморить их голодом, жарким климатом или, наоборот, морозами.

«Окончательное решение» стало во многом диктоваться ходом войны и проводилось неуклонно и с ужесточением. Органы СС осуществляли «спецоперации» иногда открыто, но большей частью тайно. Было много активистов и добровольных помощников, мест и способов убийств, преступных действий отдельных личностей.

Своей организацией массовых убийств прославились «особые отряды» СС, действовавшие на Востоке. Их подразделения «A», «B», «C» и «D» проводили «борьбу с враждебными рейху элементами» на оккупированных территориях. Круг жертв постоянно расширялся: функционеры ВКП(6), комиссары, евреи в партийных и государственных органах, наконец, все живущие на востоке евреи, включая женщин и детей. В сентябре и октябре 1941 г. соединения СС стали ликвидировать все еврейские общины.

Традиционный и глубоко укоренившийся в вермахте антикоммунизм и антисемитизм, а также воздействие нацистской пропаганды помогали солдатам и офицерам переступать моральные границы и поддерживать массовые экзекуции. Война вермахта «на уничтожение» в первые девять месяцев войны с Советским Союзом стоила жизни около 750 тыс. евреев и других граждан Советского Союза. В одном только Бабьем Яру под Киевом 29 и 30 сентября 1941 г. было расстреляно почти 34 тыс. евреев.

Вторым важным шагом по подготовке уничтожения европейских евреев (Холокоста) было их перемещение в гетто за пределы рейха. Систематически оно началось с октября 1939 г., когда последовала их депортация из «новых земель» и Австрии в «генерал-губернаторство». Спустя два года началось выселение евреев из «старого рейха» в гетто Лодзи, Риги, Минска и Ковно, а с начала 1942 г. — прямо в лагеря уничтожения. Из 134 тыс. евреев, остававшихся в Германии к началу войны, уцелело 8 тысяч. С 1942 г. началась депортация евреев из всех европейских стран, оккупированных нацистами. Это служит серьезным доказательством, что все эти действия были идеологически и мировоззренчески мотивированы.

Фаза «геттоизации», которая рассматривалась как «переходная» стадия к последующему физическому уничтожению, потребовала создания отлаженной бюрократической машины и служебного рвения. Надо было составлять списки людей, адреса, координировать отправку, вовлекать полицию, кооперироваться с коммунальными службами, охранять места сбора людей, учитывать сбережения и имущество жертв. Все это проводилось с послушанием и бюрократической точностью. Тысячи помощников, которые были маленькими, но бесперебойно работающими колесиками огромной машины массового убийства, не хотели ничего знать или успокаивали себя тем, что речь идет о «высылке на работу куда-то на Восток». Так думали и многие жертвы. Депортации между тем проходили (как и сбор людей) на глазах у населения, на железнодорожных станциях, в нечеловеческих условиях и с жертвами.

Непрерывно прибывавшие в гетто транспорты порождали хаос и неразбериху. Полицейские власти самочинно расстреливали людей. Условия жизни в гетто Варшавы, Лодзи и др. городов были невообразимо ужасными: голод, эпидемии, болезни, физическое и психическое истощение уносили тысячи жизней. Осенью 1941 г. началась «зачистка» гетто, и их жертвы были отправлены в лагеря уничтожения.

Неудачи вермахта на Восточном фронте усилили ненависть к «врагам-евреям». По мере отдаления дня «окончательной победы» Третьего рейха, приближался день «окончательного решения еврейского вопроса». Важный шаг к этому был сделан на совещании руководства СС с многочисленными представителями государственных и экономических служб рейха 20 января 1942 г. в Ванзее (пригород Берлина). «Конференция» постановила «упорядочить» и поставить на конвейер дело уничтожения людей. Работоспособная часть должна была трудиться до их уморения работой и полуголодным существованием. Другая часть (старики, женщины, дети, нетрудоспособные) подлежала немедленной отправке в газовые камеры и крематории. Массовое убийство евреев и других безвинных жертв становилось все труднее скрывать, и это усиливало ненависть к оккупантам.

Но не все еврейское население было подобно «обреченному на бойню скоту». И в нечеловеческих условиях гетто люди проявляли мужество и сострадание. Самой известной попыткой изменить свою судьбу стало восстание евреев весной 1943 г. в Варшаве. Жители гетто протестовали против его ликвидации и высылки 70 тыс. остававшихся там людей в лагеря. Восстание потерпело поражение, а над его участниками была учинена кровавая расправа.

Начало войны послужило толчком к активизации строительства концентрационных лагерей внутри рейха, усилению эксплуатации в них рабской силы и росту массовых акций уничтожения людей. По мнению руководства СС в лице Г. Гиммлера, Р. Гейдриха, Адольфа Эйхманна (1906-1962) и др., массовые расстрелы людей имели «психические границы» и для палачей. Надо было придумать более «гуманные методы» уничтожения. Поэтому параллельно с массовыми расстрелами уже с осени 1941 г. стало практиковаться уничтожение людей с помощью газовых камер. Массовое отравление людей угольным оксидом и газом «Циклон Б» становилось «анонимным». Теперь жертвы и палачи не стояли друг против друга и не было необходимости смотреть друг другу в глаза. По распоряжению Гиммлера для подобных «гуманных» целей было построено первоначально три лагеря: Белзец, Собибор и Треблинка, где до октября 1943 г. было истреблено более 1 млн 600 тыс. людей. В окрестностях Лодзи действовали передвижные газовые камеры, замаскированные под грузовые автомобили, а также был построен лагерь Хелмно, где до июля 1944 г. было уничтожено еще 1,5 млн заключенных. Самым крупным лагерем, а также символом рабского труда и массового уничтожения стал лагерь Освенцим (Аушвиц), построенный в 1940 г. в 60 км от Кракова. По разным данным, в нем было уничтожено от 1 до 4 млн человек, главным образом евреев.

Каким образом нацистскому режиму удалось в течение нескольких лет провести столь полномасштабную организацию массовых убийств и найти столько помощников для осуществления этой чудовищной антигуманной акции? Этот вопрос до сих пор будоражит историков и общественность не только Германии, но и других стран, ввиду исключительности этого явления. Очевидно, что простого и однозначного ответа нет. В Холокосте переплелись и мировоззрение нацистов, и политические события, и конкретные обстоятельства войны, и убийственная сила технической модернизации, и особенности менталитета немцев и евреев. Нацисты держали в глубокой тайне масштабы своих преступлений, и вплоть до конца войны никто их не мог себе представить — включая жертв. Слухи ходили, но никто точно ничего не знал.

Сыграло свою роль и стремление немецких службистов проявлять рвение и получать награды за свою преданность в виде звезд, орденов, «почетных знаков», должностей и пр. Конкурирующие друг с другом структуры партии, СС, полиции, «специально уполномоченные» органы выслуживались перед Гитлером, хотели доказать свою незаменимость и компетентность. Заявления Гитлера о необходимости «освободить от евреев» определенные территории и большие города давали широкое поле для проявления собственной «инициативы» их руководителей, и они действовали, зачастую, без прямого приказа. Сотни тысяч немцев стали прямыми или косвенными участниками преступлений Третьего рейха. Ответственность часто скрывалась за необходимостью выполнять приказы. Четкая граница вины за убийство размывалась.

Немцев также строго наказывали за сочувствие преследуемым лицам. Пропаганда, террор и страх сделали все, чтобы они были поставлены в положение: «Ничего не хочу знать об этом». Тем выше было мужество тех немногих, кто выражал сочувствие преследуемым и помогал им, несмотря на угрозу собственной жизни.

Сталинградская «катастрофа» и поражения 1943 г.

Непрерывные и ожесточенные уличные бои в Сталинграде и на берегу Волги на всем протяжении осени 1942 г. ослабили немецкие войска. Начавшееся 19-20 ноября 1943 г. наступление советских войск Донского фронта в северо-западном и южном направлениях завершилось образованием «котла» для 6-й немецкой армии между Сталинградом на Волге и Калачом-на-Дону. В окружении оказались 250 тыс. солдат и офицеров во главе с Паулюсом. Чтобы поднять моральный дух солдат и офицеров Гитлер спешно (произошло это только за день до капитуляции) обещал поддержку с земли и с воздуха и присвоил Паулюсу звание генерал-фельдмаршала. Но попытки прорваться на помощь окруженной армии успеха не имели. Советские войска пресекли также ее снабжение с воздуха.

Немецкая армия, рассеченная на две части, была принуждена капитулировать в начале февраля 1943 г. В ходе боев в «котле» погибли около 140 тыс. немецких солдат и офицеров, 34 тыс. умерли от ранений, 91 тыс. попала в советский плен (в том числе и Паулюс со своим штабом), и только около 6 тыс. из них после войны вернулось на родину. В связи с катастрофой немецких войск в Германии был объявлен государственный траур.

Сталинградское поражение вызвало смятение в умах немецких солдат и гражданского населения. Именно после «трагедии Сталинграда» у немцев зародился червь сомнения в возможности «конечной победы», о которой твердила нацистская пропаганда. Началось разрушение «мифа Гитлера». Поражение немцев под Сталинградом активизировало движение Сопротивления в Европе. В высших военных кругах Германии формируется заговор против Гитлера.

Инициатива на Восточном фронте теперь перешла, в основном, на сторону советских войск. Чтобы как-то стабилизировать обстановку, Гитлер летом 1943 г. отдал приказ совершить двусторонний охват советской линии фронта от Курска на севере и до Орла на юге (операция «Цитадель»). Это привело к самому грандиозному танковому сражению Второй мировой войны. С обеих сторон в нем участвовало по 1200 танков и самоходных орудий. Танковая атака немцев была остановлена советским контрнаступлением 12 июля. Сражение, в результате которого вермахт потерял около 400 танков, было выиграно советскими войсками. Всего в ходе битвы на Курско-Орловской дуге было разгромлено 15 дивизий вермахта, и советские войска продвинулись на 150 км на запад. Ухудшила положение немцев высадка западных союзников на Сицилии, которая принудила направить часть немецких военных сил в Италию.

После Курско-Орловского сражения Германия потеряла стратегическую инициативу и больше не предпринимала широких наступательных операций. Перевес сил на Восточном фронте оказался у Советского Союза. Контрнаступление Красной Армии привело в конце 1943 г. к освобождению от немецкой оккупации территории от Витебска до Азовского моря. Крым был отрезан и изолирован от наземных немецких соединений. Чтобы остановить дальнейшее продвижение советских войск на Запад, Гитлер взял на вооружение оборонительную стратегию с ограниченными наступательными контрударами. Но остановить Красную Армию уже не удалось. При отступлении, согласно тактике «выжженной земли», немцы разрушали все транспортные и жизненные коммуникации, угоняли в Германию работоспособное население.

К неудачам на Восточном фронте за период 1942-1943 гг. добавилось неблагоприятное для немецкой армии положение в Северной Африке. 3 ноября 1942 г. в битве под Эль-Аламейном (100 километров западнее Александрии), несмотря на приказ Гитлера «держаться любой ценой», британским войскам удалось достичь решающей победы над немецким африканским корпусом под командованием генерала Эрвина Роммеля (1891-1944). Англо-американская высадка в Марокко и Алжире 7-8 ноября под командованием американского генерала Дуайта Эйзенхауэра (1890-1969) заставила 13 мая 1943 г. остатки африканского корпуса немецкой армии капитулировать перед превосходящими силами противника. Ответом на активизацию действий союзников явилась оккупация немецкими войсками южной части Франции, с целью воспрепятствовать проникновению англо-американских и французских соединений генерала Шарля де Голля (1890-1970) на эту территорию.

Англо-американские вооруженные силы высадились на юге Италии 10 июля 1943 г. Одновременно неблагоприятным образом для Германии складывалась внутриполитическая ситуация в этой стране. 25 июля 1943 г. Муссолини был арестован. Начался развал фашистского режима. Гитлер приложил немало усилий, чтобы хотя бы частично восстановить свое влияние в Италии. Последовала военная оккупация северной части страны, а 12 сентября Муссолини, освобожденный в результате спецоперации СС, провозгласил образование Итальянской социальной республики и возглавил марионеточное правительство с резиденцией в небольшом городке Сало (Республика Сало).

Постепенно, в течение 1942-1943 гг., немецкие вооруженные силы утрачивали свои господствующие позиции в Атлантике, и к началу 1944 г. перевес оказался на стороне западных союзников. Они фактически поставили под свой контроль морское, воздушное и радиолокационное пространство, подготовив тем самым свою высадку на севере Франции. Таким образом, в 1943 г. военно-политическая ситуация, благодаря самоотверженной борьбе солдат и офицеров, умелому командованию стран антигитлеровской коалиции, сильно изменилась. Немецкие и итальянские войска потерпели поражения в Сталинградской битве, а также в битвах на Курско-Орловской дуге, в Тунисе; фронт в Северной Африке был ликвидирован.

3 сентября 1943 г. Италия вышла из войны, 29 сентября — официально капитулировала, а 13 октября 1943 г. новое итальянское правительство объявило войну Германии. Таким образом, «ось Берлин-Рим» перестала существовать, начался распад фашистского блока. На Тихом океане и в Юго-Восточной Азии обстановка также изменилась в пользу США и Великобритании. Завершился коренной перелом в ходе Второй мировой войны, стратегическая инициатива перешла в руки антигитлеровской коалиции.

Повседневность «тотальной войны»

Жизнь населения в самой Германии различалась в начале войны и со второй ее половины. Вначале казалось, что она протекает вполне нормально. Используя ресурсы оккупированных стран, власти не торопились с введением более жестких условий работы военного времени.

Вплоть до 1942 г. немецкий народ воспринимал войну опосредованно: она велась где-то далеко за пределами страны. Людские потери на фронтах затенялись победными и громкими реляциями нацистской пропаганды. Она чествовала павших как героев борьбы «за величие Германии», а семьи убитых и раненых окружались почетом и социальной заботой со стороны режима. Простому населению казалось, что «окончательная победа» близка и скоро наступит всеми желанный мир, начнется новое, мирное обустройство Европы, где немцы займут подобающее победителю место.

В то же время с началом войны в рамках эвтаназии стало осуществляться массовое умерщвление физически и душевнобольных. Чтобы не возбудить в народе беспокойства, эта акция тщательно маскировалась бюрократическим, условным языком и проводилась в соответствующих закрытых учреждениях. По последним данным, ее жертвами стали около 100 тыс. человек, которые были отравлены газом в передвижных грузовиках или в специальных учреждениях посредством инъекций, отравлений таблетками, расстрелами или доведением до смерти голодом. Местами уничтожения лиц, приговоренных к эвтаназии, служили специальные лагеря и заброшенные замки в различных землях Германии.

Несмотря на покров тайны, которым была окутана эвтаназия, о ней стало известно, и в людях пробудился страх и беспокойство. В отличие от евреев, которые были фактически отделены от остального населения глухими стенами нацистских законов, проживанием в гетто и «общением» только с гестапо, «асоциальные элементы» были гражданами Германии, имели родственников, номинально или фактически были членами церковных общин. Доверие к «фюреру» могло рухнуть, что затрагивало не только «отечественный фронт», но и солдат на полях сражений. Это стало особенно опасным, когда случаи эвтаназии подверглись осуждению со стороны некоторых деятелей церкви. Наиболее непримиримо и открыто 3 августа 1941 г. выступил с таким осуждением мюнстерский епископ Клеменс фон Гален (1878-1946). Гитлер был вынужден 24 августа отдать устное распоряжение о прекращении «акции Т4». Однако тайные убийства больных и нетрудоспособных продолжались до конца войны.

С 1942 г. немецкое гражданское население постепенно начало непосредственно втягиваться в войну, особенно, когда воздушный английский флот стал совершать регулярные (в основном ночные) воздушные налеты и бомбить города Германии. К этому добавились неблагоприятные для немцев изменения на фронтах в 1942-1943 гг. Они вынудили перейти к началу мобилизационной компании в самом рейхе, которая охватила все сферы общества под лозунгом «тотальной войны». В секретном указе Гитлера от 13 января 1943 г. относительно подготовки тотальной войны говорилось: «Необходимо предпринять все усилия для защиты рейха, охватить всех работоспособных или незанятых в производстве мужчин и женщин. Мы должны сделать годных к военной службе мужчин свободными только для одной цели — посылки на фронт».

Для психологической подготовки к условиям «тотальной войны» Геббельс произнес 18 февраля 1943 г. во Дворце спорта в Берлине яркую пропагандистскую речь. Под рукоплескания собравшихся он десятью риторическими вопросами «обосновал» необходимость поддержки нацией «тотальной войны», заявив, что «по необходимости, она будет еще тотальней и радикальнее, чем мы можем сегодня ее себе представить». В июле 1944 г. Геббельс был назначен «Генеральным уполномоченным по тотальному вовлечению в войну». Все средства пропагандистской машины — от обещания применить «чудо-оружие» до введения «особых летучих судов» — были направлены на искоренение остатков сопротивления в народе.

В ходе «тотальной войны» был осуществлен полный переход к военной экономике. Министром вооружений и военного производства был назначен Альберт Шпеер — незаурядный организатор и человек из ближайшего окружения Гитлера. Были также созданы коллегиальные службы «центрального планирования», которые стали действенным органом управления. Они ориентировалось, в первую очередь, на потребности производства военных материалов и тотальную мобилизацию всех материальных и людских ресурсов. Между 1942 г. и летом 1944 г. произошло утроение объема производства вооружений (322 % от объема 1942 г.). По сравнению с 1941 г. в шесть раз увеличилось производство тяжелых танков и в четыре раза — самолетов. Несмотря на эти достижения, производство военной продукции в сравнении с державами антигитлеровской коалиции отставало. Вследствие утраты румынских нефтепромыслов стал ощущаться недостаток жидкого моторного топлива.

Стали закрываться невоенные предприятия и все большее число рабочих привлекалось к производству вооружений. Еженедельное рабочее время разрешалось увеличивать до 72 часов, а для женщин и молодежи — до 60 часов (например, при производстве истребителей). Но в среднем, по данным немецких ученых (В. Ф. Вернера и Р. Вагенфюра), продолжительность рабочей недели в промышленности колебалась в 1941-1944 гг. между 49,5 и 48,5 часами. Было разрешено отменять отпуска, но воскресные и праздничные дни сохранялись. Были ограничены работа почты и железнодорожного транспорта, а также потребление электричества и газа.

Но для военного производства важнее была беспощадная эксплуатация иностранной рабочей силы, военнопленных и принудительных рабочих. К сентябрю 1944 г. на работах в Германии находилось 7,8 млн иностранных гражданских рабочих и военнопленных почти из всех европейских стран. Они использовались не только в военном производстве, но и в других отраслях хозяйства.

Положение принудительных рабочих зависело от принадлежности к «расе». Поляки и советские «восточные рабочие» («остарбайтеры») стояли на самой нижней ступеньке этой «иерархии». «Остарбайтеры» были строго изолированы от населения. У них были худшие условия жилья и работы, меньшая зарплата. Их рацион питания лежал на грани физического существования. Они должны были носить нашивку на груди или нарукавную повязку со знаком «Ост» и подвергались множеству дискриминационных распоряжений. Иностранные рабочие жили в рабочих лагерях, число которых достигало 20 тыс. Гитлер постоянно требовал ужесточения эксплуатации насильно привлеченных иностранных рабочих и военнопленных. Они и стали основными жертвами тотальной войны.

Эксплуатация иностранной рабочей силы позволяла руководству рейха беспрепятственно осуществлять мобилизацию немецких рабочих на фронт. В то же время, это сдерживало полную мобилизацию на работу немецких женщин. Только небольшая часть из них была действительно занята в военном производстве. Гитлеровская бюрократическая и пропагандистская машина делала все, чтобы немецкая женщина продолжала выполнять свою роль жены и матери, крепить «внутренний фронт». Усилилось также ограбление экономики оккупированных стран в пользу германского рейха. Главным средством обеспечения для немцев благополучного жизненного стандарта было использование материальных и людских ресурсов оккупированных стран, рабского труда «лагерного хозяйства» СС, ограбление и притеснение «неарийцев».

Немецкое гражданское население стало напрямую ощущать тяготы войны с началом в 1943 г. так называемой «бомбовой войны» англо-американских союзников против Германии. Английский и американский воздушные флоты скоординировали свои действия с целью «непрестанного разрушения и паралича немецкой индустриальной, военной и хозяйственной системы, подрыва готовности к борьбе немецкого населения, решающего ослабления его способности к вооруженному сопротивлению». С мая 1943 г. ночные бомбардировки англичан комбинировались с дневными американскими.

Население страны уже непосредственно было втянуто в войну, в результате которой в сознании немцев стерлась граница между «фронтом» и «тылом». Первым городом, который между 25 июля и 3 августа 1943 г. превратился в развалины, был Гамбург («операция Гоморра»). А затем еще много больших городов Германии обратились в руины. Почти в самом конце войны (в ночь с 13 на 14 февраля 1945 г.) был уничтожен Дрезден. Разом погибало огромное количество гражданского населения (Гамбург — 30 482 человек; Дрезден — 25 тыс. человек). Война между союзниками по антигитлеровской коалиции и Германией становилась все более безжалостной, ожесточенной и непримиримой. В последние ее месяцы миллионы немцев были в состоянии панического бегства, находились под влиянием страха смерти и неопределенности существования.

Стал ощущаться недостаток продуктов. Были введены продовольственные карточки, ордера и талоны на покупку или получение определенных промышленных товаров. Перед магазинами выстраивались очереди. Систематические налеты и бомбовые удары загоняли людей в подвалы и бомбоубежища. Стал повседневностью страх за судьбу своих родственников и друзей на фронте. Рабочий день был удлинен, темп работы ускорился. Немцы приобретали печальный опыт людей покоренных ими стран и народов.

Неимоверно усилился гнет и преследования со стороны СД и гестапо. Усилились репрессивные санкции за «политические проступки». Появились новые типы действий, за которые люди подвергались наказаниям, такие как «порча станков и оборудования», «экономический саботаж», «нанесение вреда народу», «слушание иностранного радио». Санкции за такие «преступления» были нечетко разграничены. И это позволяло судьям «особых» и «народных» судов значительно расширять границы наказаний.

Аппарат наблюдения и преследования настолько расширился (в него входили и гестапо, и СД, и полиция, и партийные инстанции, и службы ДАФ, и др.), что население теперь всегда было в поле зрения этих служб как в общественной, так и в частной жизни. Во время войны контроль еще более усилился за счет поощрения доносов друзей, знакомых и даже родственников, которые сообщали «соответствующим» инстанциям о ходящих в обществе «враждебных» слухах, анекдотах и о «разлагающем» влиянии сомнений относительно «конечной победы национал-социализма».

Огромные нагрузки легли на женщин, особенно работниц: забота о семье, занятость на производстве, стояние в очередях, долгий путь на работу и обратно, ночные бомбежки, военные тревоги. И все же «женский немецкий фронт» проявил незаурядную стойкость. Несмотря на проявления недовольства условиями труда и тяготами военных будней, дело не дошло, как в Первую мировую войну, до массовых забастовок, голодных бунтов и «продовольственных» демонстраций. Добровольное «повиновение» было обеспечено политикой в области защиты материнства и детства, уравниванием зарплаты мужчин и женщин на общественной службе, социальными льготами. Кроме того, женские нацистские организации, ДАФ и «Народное вспомоществование» добились почти полного охвата своими мероприятиями женского населения Германии, осуществляя одновременно функции доноса и запугивания.

Кампании по вовлечению населения в «тотальную войну» шли с перерывами: после поражения под Москвой 1941-1942 гг., после поражений под Сталинградом и на Курской дуге 1943 г., после бомбовых ударов по важнейшим индустриальным городам начала 1944 г. Тотальная война обнажила истинное лицо нацистского режима. Оно проявилось в развалинах разрушенных городов, в длинных очередях за продовольствием, в непрерывных звуках сирен и ночных бомбежках, в удлинении рабочего дня свыше 12 часов, в закрытии не важных для войны предприятий, столовых, театров и оперы, в расправах с «врагами народа». Молодежь 15-17 лет была мобилизована в зенитные части распоряжением от 26 января 1943 г. Последний резерв для защиты отечества — «народное ополчение» (фольксштурм) — указом Гитлера от 25 сентября 1944 г. составили немцы, по той или иной причине негодные к строевой службе, в возрасте от 16 до 60 лет.

Посредством бомбовой войны союзники надеялись сломить моральный дух и посеять среди немцев желание капитулировать, прежде чем хотя бы один иностранный солдат вступит на германскую землю. Но этого в полной мере достичь не удалось. Наоборот, под угрозой с воздуха солидарность немцев с режимом на земле усилилась. Солдаты отчаянно сражались, а гражданское население стойко переносило ужасы бомбовых ударов. Усилилась взаимопомощь и организованность людей в ликвидации последствий бомбежек, в эвакуации женщин, детей, стариков и раненых во внутренние районы страны. Рабочие стремились как можно быстрее запустить свои станки для восстановления производства. Но это уже, по большей части, не было связано с идеологией и политическими убеждениями, а соответствовало потребности спасти себя, каким-то образом жить дальше и работать даже после поражения. Нацистский же режим использовал эти естественные для людей желание и энергию, чтобы становящуюся бессмысленной борьбу продолжать до «пяти минут после двенадцати».

Во время «тотальной войны» началось разрушение мифов и легенд нацистской пропаганды. Ощутимый удар был нанесен мифу о «единстве фюрера и народа». Внешне немцы сохраняли лояльное отношение к фюреру: они вскидывали руку в «немецком» приветствии, но тут же рассказывали о руководстве страны анекдоты. Несмотря на все запреты, слушали иностранное радио. На немцев сильно подействовала «Сталинградская катастрофа»: росли апатия, фатализм и страх, что рано или поздно Красная Армия вступит на немецкую землю и за все отомстит.

В ходе войны был разрушен еще один миф нацистской пропаганды — миф о «народном сообществе». Реальность войны показала, что миры бедных и богатых совсем разные, тяготы войны в них переносят по-разному. Женщины из «высших слоев» не знали трудовой повинности и выказывали меньшую готовность к самопожертвованию, чем представительницы из «низших слоев». Очень сильно различалась жизнь семей в разрушенных бомбами городах с их скудным рационом питания и жителей сельской местности, имевших свой клочок земли. Борьба за собственное выживание сделалась самой насущной заботой большинства людей.