ЧАСТЬ 2

Дата добавления: 2014-11-24 | Просмотров: 1619

(Главы из книги Н.С. Новгородова «Сибирская Прародина». Томск: «Твердыня». 2004)

Лукоморье

Кто ответит — где она:

Затопило ее море,

Под землей погребена.

Ураганом сметена?

Кто ответит — где она,

Легендарная страна Старых сказок —

Лукоморье?

Это я отвечу вам:

Существует Лукоморье!

Побывал мой пращур там,

Где лукой заходят в море Горы хладные.

У скал

Лукоморье он искал —

Волшебную эту местность,

Страну великих сокровищ,

Где безмерна людская честность,

Но немало див и чудовищ.

Здравствуй, северная Русь!

Ты, Югра-соседка, здравствуй!

Сказка, здесь над былью властвуй!

Различить вас не берусь.

Ветер северный могуч,

Гонит тучи снеговые, —

У них выи меховые,

Белки валятся живые,

Соболя летят седые

Из косматых этих туч

Прямо в тундру, за Урал.

Там мой пращур их и брал.

Мол, к нашим дырявым овчинам

Пришьем драгоценны заплатки

И сбудем заморским купчинам

Мы красного меха в достатке.

Что мой пращур?

Голытьба!

Он в лохмотьях шел тайгою.

Но свела его судьба

С мудрой бабою-ягою.

То есть с женщиной в яге —

Теплой северной одежде...

Я о встрече той в тайге

Вспоминаю... и в надежде,

Что этнографы прочтут

И обдумать им придется

Все изложенное тут Баба-яга сердита

«Ну — говорит — погоди ты!

Зря — говорит — не броди ты!

Женю я тебя на внучке,

Возьмет в золотые ручки».

Верно, пращур? Было так?

Золотым копьем блистая,

Поджидала вас, бродяг,

Я не знаю, кто она

Инженер или пастушка,

Там стоит она, богата,

Опираясь на копье,

Дева-идол золотая.

Сторожила берега

Мангазеи и Обдорья,

Неприступна и строга,

Охраняла Лукоморье

Злата шкура на плечах,

Золотой огонь в очах —

Грейся, пращур, в тех лучах!

«Ах, гостеприимна,

В чуме вот только дымно!»

В губы не целовала,

Мерзлую рыбу давала,

О чем она толковала?

«Пусть бьются князья с

князьями — Народы будут друзьями».

Ты остался, пращур, там?

Венчан снежными венцами?

Ложе устлано песцами?

Нет!

К волшебным воротам

За тобою по пятам

Шел Куракин со стрельцами,

Со стрельцами да с писцами

За тобою по пятам.

Шли не с чистыми сердцами

К Лукоморским воротам.

И закрылись ворота,

И в туман укрылись горы,

Схоронилася в Обдоры

Дева-идол золота.

И волны гремели на взморье,

И ветры над камнем шумели:

Шумерский след на Оби

Исчезло, ушло Лукоморье —

Хранить вы его не сумели! Лукоморье!

Где оно?

Не участвую я в споре

Тех ученых, что давно

Потеряли Лукоморье

На страницах старых книг,

В не записанном фольклоре.

Знаю я :

Где север дик,

Где сполоха ал язык, —

Там и будет Лукоморье!

Там, у дальних берегов,

Где гремят морские воды,

Где восстали из снегов

Возрожденные народы —

Лукоморье там мое!

Но далекая избушка,

Что за елками видна,

А быть может, на ружье,

Молодая дева Злата.

Снова сказками полна.

Здравствуй, дивная страна!

Леонид Мартынов, 1945 год.

В 1972 г. известный томский этнограф профессор Г.И. Пелих опубликовала монографию «Происхождение селькупов», где отмечает черты сходства в культуре нарымских селькупов, а также обских хантов и енисейских кетов с культурой протошумерийцев, известных по раскопкам в Тель-Халаше, Самарре и Эль-Обеиде [95]. В своей работе Галина Ивановна приводит четыре таблицы близкосовпадающих селькупских и шу-мерийских орнаментов. Одна из этих таблиц воспроизводится на рис. 11. Например, у селькупов часто встречается знак священного дерева с дис-

Рис. 11. Сравнение орнаментальных мотивов древнешумерийского пиктографического письма и селькупских орнаментов

ком солнца или месяца. Его рисуют на шаманских бубнах, на деталях жилища и утвари. Такой же знак встречается на шумерийских рельефах и среди знаков древнего шумерийского пиктографического письма.

Эти сходства касаются прежде всего многократно повторяющихся прямых совпадений орнаментальных мотивов. При этом, подчеркивает Г.И. Пелих, некоторые мотивы селькупских орнаментов повторяют архаические знаки древнешумерийского пиктографического письма.

Кроме того, Г.И. Пелих отмечает, что в области изобразительного искусства у селькупов и у шумерийцев наблюдается сходство в манере изображения, своего рода штампы при передаче определенных понятий. Антропоморфные изображения были обнаружены в Томской области на керамике, обнаруженной у поселка Самусь-4 (вторая половина второго тысячелетия до н.э.) и на более поздних бронзовых предметах с горы Кулайки. Их отличительная особенность заключается в том, что у человеческих фигурок голова заменяется двумя-тремя линиями. Иногда от них спускаются вниз еще две-три линии, «возможно, имитирующие косы». Подобные антропоморфные изображения с тем же принципом замены изображения головы несколькими линиями встречаются на керамике из Самары.

Кроме традиционных особенностей орнамента, которые нередко сохраняются на протяжении тысячелетий, культуру древних селькупов и шумерийцев сближают некоторые особенности жилища, захоронений, лодок и луков. При сравнении старинной селькупской землянки типа ка-рамо с шумерийским домом обнаруживается сходство двухкамерного жилища с одинаковым местом расположения входа и очага. Совпадает форма двускатного или плоского перекрытия, обнаруживается сходство в приемах строительной техники. Бревна в древнешумерийских домах соединялись, как и у селькупов, при помощи столбов с выдолбленными пазами. Подобные столбы с кольцами на верхних концах встречаются и у селькупов, и у шумерийцев, причем и там, и там столбы эти играли культовую роль.

Долбленые шаманские лодки селькупов, называемые «ронты», обнаруживают значительное сходство с изображениями древнешумерийских лодок. «В обоих случаях это узкие, с низкими бортами лодки; у них круто обрезана корма, в то время как закругление носа занимает почти одну третью часть всей длины лодки... Отличительной особенностью сель-

купской и шумерийской лодок являются своеобразные выступы («головки») на носу и на корме. Причем в обоих случаях головки на носу делались в виде продолговатого или треугольного выступа, а «головки» на корме закруглялись в виде половинки волюты» [95].

Одной из особенностей селькупской культуры является наличие в ней сложного лука из трех пород дерева, лосиных костей и сухожилий с характерным изгибом в средней части (в натянутом состоянии). Такой лук по всем признакам относится к «центральноазиатскому типу», считающемуся, по мнению А. П. Окладникова, чуть ли не эталоном развития луков вообще [91]. По форме и строению селькупский лук очень напо -минает шумерийский [95].

Далее Г.И. Пелих отмечает некоторые общие черты, присущие погребальному обряду селькупов и шумерийцев. Шумерийцы на ранних этапах хоронили покойников в неглубоких могилах, трупы лежали в вытянутом положении на спине, головой на юг, руки скрещивались внизу живота. В могилу ставили глиняную посуду и маленькие, гвоздеобразной формы предметы, вылепленные из глины. Все эти признаки повторяются в селькупском погребальном обряде, где покойники хоронились в грунтовых могилах на спине в вытянутом положении, руки скрещивались внизу живота. Совпадает даже такая деталь, как обычай класть в могилу гвоз-деобразные предметы. В селькупских захоронениях это были просто железные гвозди.

В заключение Г.И. Пелих говорит, что сходство селькупов с древними шумерами не ограничивается областью материальной культуры, захоронений и орнамента. При сравнении тайного «шаманского языка» селькупов и шумерийского также обнаруживается ряд параллелей. Г.И. Пелих считает, что за совпадающими терминами стоят сходные мифологические образы и представления.

В качестве сравнения Г.И. Пелих приводит следующие примеры (см. таблицу).

Общепризнанно, что шумеры не автохтоны в Месопотамии, что они поселились в низовьях Евфрата около 3000 г. до н.э. [155]. Подавляющее большинство шумерологов считает древних шумеров выходцами из восточных или северо-восточных областей. Эд. Мейер высказал предположение о том, что они пришли в Месопотамию из северо-восточных гор, так же, как в более позднее время гутеи, касситы и, наконец, персы.

Позднее известный чешский лингвист Б. Г розный выдвинул гипотезу о том, что «шумерский народ возник, скорее всего, где-то в киргизской степи, на границе между длинноголовыми древнейшими индоевропейцами и короткоголовыми туранцами. Возможно, что, спустившись с алтайского склона и берегов реки Иртыш, они, обойдя южное побережье Каспийского склона, направились в Вавилонию...» [29].

В шумерских легендах говорится о том, что их предки пришли к устью Евфрата по морю, что пришли они с гористого острова Дильмун, считавшегося шумерами не только своей родиной, но и прародиной всех людей вообще. Этот остров шумеры называли своей прародиной и прародиной всего человечества. В мифах и легендах древнего Двуречья райская жизнь на острове Дильмун вспоминается как Золотой век: «В этой прекрасной стране царили мир и согласие. Большие и малые птицы пели и ворковали, лев никого не убивал. Только быки и ослы, овцы и козы резвились на лугах, не опасаясь хищников. Не было жалящих змей и ядовитых скорпионов. Робкий голубь не опускал голову перед коршуном. Райский остров был населен племенем бессмертных. Внешним видом напоминали они людей, но обладали вечной жизнью. Они не знали, что такое болезни и дряхлость. Среди них не было вдов и вдовцов. Они не знали, что такое головная боль и глазные болезни. Женщина достигала преклонного возраста, но оставалась юной и свежей. Мужчина становился все старше и старше, но не чувствовал себя стариком».

Нетрудно видеть, что эта шумерийская легенда о Золотом веке на острове Диль чуть ли не один в один повторяет древнегреческие мифы о Золотом веке. В другой версии шумерийского мифа о Золотом веке в Великом Шумере подчеркивается, что все люди там говорили на одном языке и жили в мире друг с другом. Не было страха и зависти. Ни один человек не соперничал с другим за власть и богатство. Никто не нападал на соседа и не проливал его крови. Великий Шумер, страна божественных законов и соседние с ним земли Шубур (Сибирь? — Н. Н.), Хама-зи, Ури и лежащая далеко на западе страна Марту, жили в мире и согласии, не враждуя друг с другом. Люди имели в изобилии пищу и одежду, достававшиеся им без труда и усилий, производили потомство, воздвигали дома и башни, славили богов.

Причиной крушения Золотого века в шумерийских мифах однозначно называется перенаселенность. Первым обратил на нее внимание бог мудрости Энки. Поднявшись из бездны, он взглянул на людей и увидел, что их слишком много и стали они чрезмерно сильными и рослыми, чересчур умелыми и деятельными. Устрашился мудрейший из богов и сказал верховному богу Энлилю: «Берегись, мой брат. Число людей, подвластных тебе, умножается, и они превращаются в могучих исполи -нов. Они становятся хитроумными и деятельными, воздвигают го -рода и башни. Смотри, как бы они не сравнялись с нами».

И боги приняли решение сократить численность людей, наслав на них всякие бедствия, болезни, голод, холод, междоусобицы. Так окончился Золотой век у древних шумерийцев.

Прародину шумерийцев остров Дильмун историки ассоциируют с островом Бахрейном, что не вполне убедительно, поскольку Бахрейн — низкий равнинный остров, а Дильмун в мифах описывается как гористый остров. Сами шумеры утверждали, что пришли в Двуречье издалека с северо-востока. В этой связи представляется интересной гипотеза шуме-рийско-тюркского языкового родства. Выявленный томским этнографом профессором Г.И. Пелих шумерийский миграционный след в Приобье делает небе-зосновательным предположение о том, что прародина шумерийцев располагалась на Таймыре. В таком случае логично было бы отметить фонетическое совпадение Шумера и Су-Меру. Анализируя священное для индоариев понятие Меру (синоним славянского всеобъемлющего «Мир»), Василий Маркович Флоринский указывает, что в древнеиндийских источниках упоминается Су-Меру как мир богов, расположенный выше земного, а также Ку-Меру — это подземный мир, бездна, преисподняя, обиталище злых духов [135]. У шумерийцев в их легендах этот подземный мир назывался Киур — подземный город, в котором жили горшечники. Через Су-Меру можно выстроить смысловой ряд, соединяющий Шумер с Таймыром: Меру = Су-Меру = Шумер = Самара = Тамара = Таймыр.

К. северо-западу от Меру на расстоянии 32000 йоджин в океане располагался Белый остров, точнее, архипелаг островов, в число которых входил остров Думна. По совпадению согласных можно предполагать, что именно он и есть прародина шумерийцев остров Дильмун.