Таинственные Знаки Прошлого

Дата добавления: 2014-11-24 | Просмотров: 1580

Один из самых ярких образов мифопоэтического сознания — древо жизни. В Библии о нем сказано так: «И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла». Не удивительно, что дерево так охотно и самозабвенно рисуют дети. Для профессиональных живописцев оно тоже излюбленная натура. В нем можно увидеть ось мира, храм, триумфальную арку, крест, трон, цепь, лестницу, ведущую в небо, первочеловека и многое другое. Для ученых — это символ науки, корнями своими уходящей в далекое прошлое, кроной в будущее, для людей творческих — образ многовековой духовной культуры. А сколько сказочных сюжетов связано с ним, сколько притч, баснословий, иносказаний, пословиц, мифов... Нет такого народа в мире, который бы не имел их.

А вспомнился мне этот образ при чтении книг Николая Сергеевича Новгородова «Сибирская прародина» и «Сибирское Лукоморье» и, думаю, не случайно. У «Сибирской прародины» своеобразная композиция: вот ствол — иными словами официальная историография Сибири, вот корни — гипотеза автора, которая с этой историографией частично расходится, вот крона — выводы и заключения. Но главное даже не построение книги, а ее содержание, система доказательств, то широкое поле знаний, которое она открывает перед любознательным читателем. Здесь собраны интереснейшие сведения из области археологии и этнографии, истории и топонимики, картографии и языкознания, этнологии, фольклористики и еще десятка сопредельных наук. С их помощью каждый может стать соучастником увлекательного путешествия по просторам не только сибирской, но и мировой истории, почувствовать связь языков, традиций, обычаев, культур, а значит приблизиться к родовому дереву народов, к тому центру мироздания, которое соединяет землю и небо, человека и природу, прошлое и будущее, причину и следствие, знание и предположение...

Новое всегда непривычно. У одних оно вызывает беспокойство, у других раздражение, у третьих насмешку. Вот и Новгородов со своей гипотезой о том, что прародиной цивилизованного человечества является Сибирское Лукоморье и прежде всего его Таймырский Север, а легендарная Грустина (Грасиона) располагалась не где-нибудь, а на территории нынешнего Томска, не вписывается в привычные рамки. Однако же и древо жизни не принято изображать в перевернутом виде. Но ведь на-

ходились чудаки, которые это делали. Вспомним хотя бы такой русский заговор: «На море на Окияне, на острове на Кургане стоит белая береза, вниз ветвями, вверх кореньями». Или взять известные строки из поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила»:

У лукоморья дуб зеленый...

Я далек от мысли уподоблять автора этой книги кому бы то ни было, но мне кажется, что он умеет спрашивать и разгадывать таинственные знаки прошлого, рассыпанные по трудам историков, архивным и прочим сокровищницам, сопоставлять то, что до него сопоставлялось в ином ключе или не сопоставлялось вовсе. Не один год он шел к своей концепции, накапливая и углубляя знания, учась слушать, обобщать, делать выводы, находить сторонников, парировать доводы противников, быть терпеливым и упорным, искать и находить.

На первый взгляд — это поэтическая фантазия, не более того. Но стоит обратиться к картам западноевропейских специалистов в области географии и этнографии 15—17 веков, познакомиться с новгородскими летописями и сказаниями беломорцев, задолго до Ермака ходивших в страну невиданных богатств и чудес Лукоморию, и станет ясно, что воображение гениального поэта опирается на вполне реальные события и места, где они происходили. Более того, в дубе, стоящем у лукоморья, угадывается мировое древо, и это придает сказке особую символичность. А разве русалка, сидящая на его ветвях, не напоминает нам персонаж древних скандинавских рун Одина? И таких параллелей в фольклоре народов мира, в художественных произведениях, творчески использующих его сюжеты, символику, язык, в трудах летописцев и ученых неисчислимое множество. Можно пройти мимо них, удовлетворившись поверхностным взглядом, привычными представлениями и подходами, а можно остановиться, задуматься, посмотреть на известные факты под иным углом зрения и, поставив многое как бы с ног на голову, начать искать отгадку в содружестве с подобными себе чудаками.

Именно так поступил Н.С. Новгородов, геолог и исследователь. Мне его путь представляется интересным и содержательным. Не зря говорится: от доброго дерева и плод добрый.

Сергей Заплавный, член Союза писателей России, действительный член Петровской академии наук и искусств

Предисловие

Не оглядываясь на современную российскую элиту, малая часть русских людей по-прежнему считает для себя важнейшим вопрос: Не кто первым начал княжити в Киеве, а откуда пошла-есть Русская земля? Где располагалось русское месторазвитие, или, по другому говоря, славянская прародина?

Традиционно историки решают этот вопрос так: где народы живут сейчас, там они и рождались. Однако многие факты свидетельствуют о том, что многие народы рождались в совсем других местах, не там, где их обнаружили летописи. Более того, истории известны эпохи Великих переселений, когда приходили в движение огромные людские массы, под их натиском разрушались и гибли крупнейшие империи, рождались новые государства.

Западные историки вопрос об автохтонносги-аллохтонносги своих предков решили просто: мы, европейцы, ясное дело, автохтоны, а всякие пришельцы-варвары суть аллохтоны. Оно бы и ладно, но упрямые факты потребовали признать, что многие европейские народы, например, древние германцы, также являются переселенцами. И тогда передовые немецкие историки придумали компромисс: да, предки переселялись, но ... с одного места на то же самое место. Дескать, жили—жили на одном месте (в Скандинавии), добились благосостояния, то есть стали жить в достатке. И этого самого достатка пережить не смогли, поэтому включились в Великое переселение народов. Согласно этой надуманной версии, древние германцы в Ш веке вышли из Скандинавии, пришли в юго-восточную Европу и пободались со славянами, оттуда пошли на запад, разорили Рим, дошли до Пиренеев, повернули на север и завершили свой путь в Скандинавии в VII веке. (На самом деле, как писал Иордан, древние германцы стартовали не из Скандинавии, а с океанского острова Скандии, располагавшегося за пределами Европы [53]. И придя обозначенным маршрутом в Скандинавию, назвали эту землю Скандией новой).

Наши доблестные историки, конечно же, не могли не пристроиться в кильватер такой замечательной немецкой версии. В результате родилась концепция: «Далекие предки тех людей, которые в VIII—IX веках создали государство Русь, жили на этих же землях — прежде всего Приднепровских — в течение нескольких веков, а возможно и дольше. Но согласно выводам современной археологии, основная масса населения, которое впоследствии стало ядром государства Русь, надолго уходила с этих земель в эпоху «Великого переселения народов» , то есть времени с конца IVдо VII столетия, когда сдвинулись подчас очень далеко — с прежних своих территорий — многие этносы Европы и Азии [62].

Отправившись в конце IV — начале V веков к югу и к западу, и, достигнув в ходе этого переселения Дуная, предки будущих создателей Руси соприкоснулись здесь с наивысшей тогда по своему уровню греко-римской цивилизацией и культурой и усвоили те или иные достижения античного мира, прежде всего в области земледелия и ремесел.

А впоследствии — с конца VII века — «переселенцы» проделали обратный путь и довольно быстро расселились по будущей терри-тории Русского государства — от реки Днестр до Ладожского озера. К середине VIII века освоение этого огромного пространства было осуществлено» [62, с. 262, 263]. Автор цитированных строк утверждает; «Готовя свое сочинение, я познакомился с несколькими сотнями работ новейших исследователей начальной истории России и убедился в первоклассной научной тщательности и значительности многих из этих работ» [62, с. 262].

Принципиально иную версию ответа на вопрос «Откуда пошла есть русская земля» предлагают нам древние китайцы. Русские им, оказывается, известны с дохристовых времен под именем «усуни». Последние издревле проживали рядом с Китаем, к XIX веку имели двухтысячелет-нее государство, но довольно рано переселились на запад за Урал и с тех пор упоминаются китайцами под именем «олосы» (алеши).

«Исследование о племени усунь» содержится в гл. 30, т. IV известного труда китайского историка Хэ Цю-тао «Шофанбэйчэн». Труд написан в 1851 г., но опубликован в 1881 г., в нем автор развивает точку зрения, высказанную в китайской литературе уже в монгольскую эпоху: усуни являются предками русских.

«В ханьское время (II в. до н.э. — II в. н.э.) старое царство Усунь первоначально находилось между Цилянь и Дунхуаном (Южный Китай, юго-западнее Ганьчжоу — полагал Н.В. Кюнер). Усуни тогда были посредниками между хунну и Западным краем. Сами себя усуни называли лаоцян, т.е. старые цяны. Отсюда они переселились и достигли Чигу, а отсюда — к Цунлину.

С этого времени в Цунлине не было слышно об усунях, зато на западе от хребта Ула (Урал — Н.Н.) появились олосы (более позднее китайское название русских — Н.Н.). Это точно может быть доказано» [70, с. 69].

В юаньскую эпоху (XII в.) Йелюй Даши ведя народ бежал на запад, затем овладел землями Западного края и учредил государство, просуществовавшее 100 лет».

Н.В. Кюнер весьма справедливо подчеркивал: «Исследование Хэ Цю-тао, естественно, сразу останавливает наше внимание, независимо от того, насколько убедительны доводы в защиту подобной точки зрения». «Материалы Хэ Цю-тао, опирающиеся на данные многих китайских источников, должны быть приняты во внимание при изучении истории СССР» [70], считает Р.Ф. Итс, издатель научного труда безвременно ушедшего Н.В. Кюнера. Но отечественные историки старательно не замечают китайских высказываний, будто их и не было.

Очевидно, при таком наплевательском отношении к источникам, нам никогда не понять, откуда в доермаковой Сибири взялись такие исконно русские топонимы, как Лукоморье, Самара, Кия, Чумай, Бояры, Шуя, Порос и другие. Почему рыжебородых синеоких киргизских князей в Минусе называли Урус-инал. Мы никогда не увидим генетической связи между огромным скифо-сибирским миром и не менее огромным славянским (один непонятно куда исчез — другой неведомо откуда появился). Мы не сможем понять, что древние народы рождались, может статься, совсем не на той земле, где их застали Летописи, а совсем-совсем в другой стороне.

Между тем, игнорируя участие русских в древней истории Азии, мы теряем возможность находить доказательства тому, что древнейшее в мире Срединное государство было населено нашими предками.

Китайцы называют Срединное государство Чжун го, его столицу Джун ду. Возраст Джун ду, согласно Рашид-ад Дину, таков: в 1300 году в нем хранились диванные (министерские) книги за 5 тысяч лет [107, с. 180]. То есть, в 3700 году до н.э. это был уже крупный город с министерствами. Населяли это государство чжаны (цзяны), действительно очень старые.

Локализация Чжун го, согласно его этимологии, должна тяготеть к сере-Дине Евразиатского материка. Здесь действительно встречаются соответствующие топонимы: Джунгария, Джунгарский Алатау, озеро Чаны, река

Чангара. Но главное, на старинных западноевропейских картах Западной Сибири (С. Герберштейн, Г. Меркатор, И. Гондиус, Г. Сансон и др.) показана столица Срединного царства — город Джун ду. Правда, показан этот город под другим названием. Дело в том, что Чингизовы монголы, захватив этот город в 1215 году, переименовали его в Камбалык. Представьте себе, Камбалык уютно устроился на правом берегу реки Оби и одновременно на северо-западном краю огромного угольного бассейна (надо думать — Кузбасса, а Аман Гумирович знать ничего не желает). Уголь этот, как сообщает Марко Поло, местные жители добывали для того, чтобы топить свои бани ежедневно зимой и три раза в неделю летом [100]. Вспомним, что о любви к бане именно славян очень проникновенно говорил Андрей Первозванный.

Любопытно, что в старинном календаре Срединного царства содержится масса признаков именно северной земли, а не территории современного Китая (30—40 градусов С.Ш.). Выдающийся русский китаевед И.М. Бичурин (Иакинф) в 1830 году опубликовал календарь, которым пользовались в Срединном государстве в ХХШ—XVIII вв. до н.э. [14]. В календаре упоминаются морозы, лед на реках, оттаивание земли весной, снеговая вода на полях. Нет ни слова о рисе, высеваются просо, горох и озимая пшеница. Упоминаются осетры, соболи, бобры, медведи, хорьки, из растений — тополя, клены, кислые персики, каштаны [44]. Обобщенное описание климата, растительного и животного мира Срединного царства совсем не соответствует широте Ташкента—Пекина (40 градусов).

Возникновение Срединного государства обусловлено миграционной метаисторией. Переселение поздних индоевропейцев из арктической прародины на юг завершалось в сибирской лесостепи. Здесь происходило накопление народонаселения перед броском в степи. В силу комфортности экологических условий, низкой детской смертности, население сибирской лесостепи достигало многих десятков миллионов человек. Гигантские по площади материальные следы этих индоевропейцев дают нам андроновская и карасукская культуры, а также огромный скифо-сибирс-кий мир. Такое гигантское народонаселение не могло не организоваться в государство. И оно было создано.

Из этого государства вследствие перенаселенности осуществляли исход протонароды: хетты, индоарии, иранцы, эллины, славяне, германцы.